Сценарий «Осажденная крепость» во многом предполагает инерцию статус-кво в отношениях между Россией и Западом, при этом Кремль проводит линию на самоизоляцию России, предпринимая попытки вовлечь в нее другие государства постсоветского пространства, но избегая серьезной эскалации военно-политической ситуации с США. Параллельно продолжаются усилия на снижение зависимости от западных стран в технологической, финансовой и международно-правовой сферах.
Окончание. См. Часть I и Часть II
Россия как «осажденная крепость»
Кремль продолжает играть на экономических и военно-политических противоречиях между ЕС и США, пытаясь подорвать единство и солидарность евроатлантического сообщества с помощью воздействия через свои финансово-экономические сети на политические и бизнес-элиты ряда ключевых европейских стран, выступающих традиционными партнерами России (Германия, Франция, Италия и др.). Это как раз то, с чем собираются бороться США, но что не всегда находит позитивный отклик со стороны их европейский партнеров (как в случае с проектом Nord Stream — 2).
Во внутренней политике акцент делается на попытку преодоления кризисных последствий санкционного противостояния с Западом с помощью внутренних ресурсов и сил, в ход идет мобилизационная риторика, политическая система консервируется, а в некоторых аспектах ужесточается, чтобы не допустить дестабилизации общественно-политической обстановки. Наравне с образом «России как осажденной крепости» Кремль пытается выработать «образ будущего» как совокупности социально-экономических реформ с опорой на собственный потенциал, чтобы таким образом сбалансировать внутреннюю и внешнюю повестки дня.
Тем более, что социологические опросы показывают, что так называемый «пост-крымский консенсус» исчерпывает свой эффект, а большую часть российского общества сегодня все больше волнует социально-экономические проблемы России, чем ее внешняя политика.
Реализация данного сценарии во многом будет обусловлена способностью российского правительства не допустить нового экономического кризиса как из-за негативного влияния западных санкций, так и иных внешнеполитических шоков (повторного падения цен на нефть), а также сформулировать тот самый притягательный «образ будущего». Как раз с формирование этого образа у кремлевских политтехнологов, работой которой руководит сейчас первый замруководителя Администрации президента Сергей Кириенко, наблюдаются проблемы (так как этот образ невозможно в ближайшее время невозможно подкрепить реальными достижениями в социально-экономической сфере). Поэтому нельзя исключить и иного сценария.
Эскалационное доминирование
Еще в начале этого года заместитель начальника Г(Р)У ГШ ВС РФ, генерал-майор Сергей Афанасьев, оценивая развитие военно-политической обстановки в мире и угрозы национальной безопасности России на 2017 год, указывал на то, что важную роль в поддержании стабильности и недопущении эскалации напряженности в непосредственной близости от российских границ будет играть способность новой американской администрации отказаться от развязанной Бараком Обамой и его командой антироссийской истерии и перейти к практическому взаимодействию с Россией в борьбе с терроризмом, распространением оружия массового поражения и другими глобальными вызовами мировому сообществу. А уже в мае начальник Генерального штаба ВС РФ в своей статье «Томагавки на низком старте», оценивая сложившуюся обстановку в отношениях между Россией и Западом, указал на два варианта ее развития.
Первый — пессимистический. Существующие противоречия и прежде всего между Россией и НАТО продолжают углубляться. Происходит дальнейшее расширение альянса, сохраняется его масштабная военная деятельность на «восточном фланге». Россия вынуждена адекватно реагировать на обстановку и принимать необходимые меры сдерживания. Общие вызовы и угрозы, которые Западу и России необходимо решать совместными усилиями, будут оставаться без должного ответа. В результате европейская безопасность будет только ослабляться.
Второй вариант — оптимистический. Запад и Россия начинают понимать интересы и обеспокоенности друг друга. Устанавливается диалог, постепенно укрепляется доверие, налаживаются открытые и прагматичные отношения. Европейские политики отказываются от навязывания своих условий партнерства.
Очевидно, что с учетом последних событий, сторонники жесткой линии в российских кругах склонны полагать, что ситуация будет развиваться по пессимистическому сценарию, требующему адекватного ответа. И таким ответом должно стать повышение ставок, или продолжение стратегии эскалационного доминирования, особенно если введение новых санкций против России и ее элиты запрограммированно новым законом в дальнейшем. По крайней мере так полагает часть силовой элиты, рассматривающей новые американские санкции как инструмент подрыва влияния России, ее ослабления и в конечном итоге —расчленения.
Реализация сценария «эскалационного доминирования» ставит перед собой те же самые задачи, что и сценарий «осажденной крепости», но только уже военно-политическими методами и средствами. Так, российские стратеги полагают, что так называемой «дипломатией тяжелого метала» (heavymetaldiplomacy, термин введенный исследователем российской внешней политики и спецслужб Марком Галеотти) можно гораздо эффективнее добиться подрыва евроатлантического единства, внеся раскол между США и ЕС. Ну и конечно же демонстрировать свои агрессивные намерения проще странам, с которыми евроатлантическое сообщество (прежде всего НАТО) не связано какими-либо обязывающими рамками. Именно по этой причине, нельзя исключать нового кризиса, например, в Восточной Европе или на Балканах.
Суть такой стратегии заключается в том, чтобы повысить порог эскалации военными методами и активными мероприятиями (масштабные военные учения с демонстрацией использования ядерного оружия, провокационные действия на границе, наступательные кибер-атаки, специальные диверсионные и разведывательные операции и т.д.) до такого уровня, преодоление которого станет непосильным для ряда ключевых стран ЕС (Германии, Франции, Италии и др.), что вынудит их вступить в сепаратные переговоры с Россией.
Во внутренней политике этот сценарий предполагает тотальную мобилизацию общества и ужесточение сферы внутренней политики в целях противостояния внешнему врагу, а также подмены повестки развития на конфронтацию с внешним миром. В этом сценарии «образ будущего» заменяется фигурой сильного президента Владимира Путина, гарантирующего безопасность российского государства и общества, а также реализацию национальных интересов в условиях конфронтации с Западом.
Судя по последним событиям, Кремль выбрал реализацию данного сценария. Уже 8 августа в годовщину российско-грузинской войны Владимир Путин демонстративно посетил Абхазию. По сути, это является сигналом того, что Россия не намерена отступать с тех территорий, которые находятся под ее протекцией или же считаются стратегически значимыми. Параллельно возобновились сообщения о поставках Россией новой военной техники и вооружений сепаратистским формированиям ДНР и ЛНР.
Следствия для Беларуси
Если проанализировать действия России, начиная с 2014 года, то ее стратегия на международной арене варьировалась между двумя этими сценариями. На каком бы сценарии Кремль не остановился, но в ближайшей перспективе напряженность между Россией и США (и в целом — с Западом) будет сохранятся. И она будет иметь свои проекции на постсоветское пространство, где Россия будет требовать все большей демонстрации лояльности, подкрепленной реальными внутри- и внешнеполитическими шагами.
Беларусь здесь вынуждена будет выбирать между несколькими опциями: последовательным отстаиванием национального суверенитета и независимости с устранением критической зависимости от России, солидаризацией с Россией на международной арене и обрывом контактов с западными странами и Китаем (сценарий «осажденная крепость») или превращения в форпост военно-политического давления России на страны ЕС, НАТО и Украину (сценарий «эскалационного доминирования»). Однако все они предполагают сохранение напряженности в отношениях с Россией по объективным и субъективным причинам в сочетании с различными стратегическими уступками с белорусской стороны.
Новый санкционный закон США против России создает определенные проблемы для Беларуси в экономическом и политическом измерениях. Негативное влияние санкций на российскую экономику в виде оттока капитала, замедления роста, девальвации российского рубля будет экспортироваться в белорусскую экономику. Так, можно забыть про образование союзных холдингов с участием МАЗа и Ростеха, Гродно-Азота и Газпрома, Пеленга и Роскосмоса, МЗКТ и Алмаз-Антея. Так как против российских компаний введены санкции, ограничительные меры легко могут быть введены и против интеграционных проектов Союзного государства.
Отныне любая инвестиционная активность российский физических и юридических лиц в Беларуси, попавших в санкционные списки, может стать объектом для введения санкций. Ситуация осложняется тем, что около 35 российских миллионеров и миллиардеров (в интерпретации закона — российских олигархов, связанных с Кремлем) имеют свои активы и бизнес-интересы, связи с местной бизнес- и политической элитой в Беларуси, которые теперь будут пристально отслеживаться американским министром финансов и разведывательным сообществом для того, чтобы в случае необходимости ввести против них ограничительные меры.
Проблема заключается в том, что белорусская банковская система существенно зависит от российских банков, на долю которых по состоянию на 2016 год приходилось 27,45% активов и 24,18% капитала. Ранее уже возникали подозрения относительно того, что российская сторона использует белорусские банки для отмывания денег. Теперь же контроль со стороны США за белорусской банковской системой усилится, а в случае нарушения американского санкционного законодательства также может попасть под действие санкций.
В целом, новый санкционный инструментарий носит экстерриториальный характер и позволяет США вводить санкции против любых физических и юридических лиц, уличенных в сотрудничестве с Россией и поддержке ее агрессивной внешней политики на международной арене. Беларусь здесь не является исключением.
Если исходить из того, что главным экзистенциальным интересом Беларуси является полноценное развитие и сохранение независимости и суверенитета, то в данных условиях основной задачей для белорусской внешней политики станет предотвращение втягивания страны в новый виток конфронтации между Россией и США, но при этом гибкое противостояние неизбежному по этой причине давлению со стороны Кремля, избегающее кризисных конфронтационных сценариев. Решение этой задачи, свою очередь, потребует усиления устойчивости белорусского государства к внутренним и внешним вызовам, а также устранения критической зависимости от России в сферах, которые могут быть использованы Кремлем в качестве инструментов давления.
Таким образом, задача Беларуси состоит в том, чтобы не стать частью «оси зла». Страны, которые в свое время попадали в эту ось, на десятилетия лишились перспектив для развития (Иран, КНДР), а некоторые из них и вовсе превратились в серую зону (Ирак, Сирия).