Одним из важных аспектов подготовки и проведения совместных белорусско-российских учений «Запад-2017» является то информационное противоборство, которое разворачивается вокруг данного события. 29 августа начальник Генерального штаба Вооружённых Сил Республики Беларусь Олег Белоконев провёл брифинг, посвящённый разъяснению содержания данного мероприятия. Ранее его заместитель провёл подобный брифинг в Вене для представителей ОБСЕ.
Недоверие как проблема
Повышенная активность Министерства обороны на информационном поле (где военные обычно вообще предпочитают хранить молчание) отражает специфическую ситуацию, сложившуюся за две недели до начала учений. Суть данной ситуации сводится к тому, что западные партнёры белоруской стороны, а также значительная часть самого белорусского общества не доверяют официальным заявлениям о характере, масштабе и возможных последствиях учений. Причём, это недоверие нельзя назвать необоснованным.
Главной особенностью информационного фона для подготовки учений «Запад-2017» стало появление в конце 2016 года информации о большом объёме грузовых железнодорожных перевозок, которые Министерство обороны Российской Федерации намерено осуществить в направлении Республики Беларусь в 2017 году. Данный объём перевозок значительно превышает объёмы перевозок, необходимые для обеспечения участия российской стороны как в учениях «Запад-2017», так и в иных мероприятиях на территории Беларуси, запланированных на 2017 год.
Информация об указанном факте вызвала самые разные интерпретации и реакции. В одной из прежних наших публикаций он был расценен как одностороннее действие, представляющее собой усиление военно-политического давления Российской Федерации (по аналогии с «продавливанием» вопроса о размещении российской военной базы в Беларуси в 2015 году).
Информационная стратегия российских и белорусских властей
Белорусские власти оказались не в состоянии или не пожелали корректно дистанцироваться от планов России подобно тому, как они это сделали в 2015 году по вопросу о создании российской базы на своей территории. Этому способствовал высокий уровень конфронтации в белорусско-российских отношениях в конце 2016 года и нежелание вовлекать в данную конфронтацию ещё и сферу военно-политического сотрудничества. В дальнейшем нежелание дистанцироваться от позиции России и подчёркнутая публичная поддержка Москвы были уже логичным продолжением политического кризиса февраля—марта 2017 г. и «апрельских договорённостей» А. Лукашенко и В. Путина.
Вместо данного шага белорусские власти решили просто игнорировать данный вопрос и заявлять об отсутствии каких-либо угроз в связи с предстоящими учениями. Для того, чтобы более эффективно проводить эту информационную линию, они выбрали в качестве условных оппонентов авторов наиболее радикальных интерпретаций российских односторонних планов — комментаторов, заявлявших о том, что Россия планирует оккупировать Беларусь под видом учений. Соответственно, заявления А. Лукашенко и других должностных лиц концентрировались на критике этих радикальных интерпретаций и заверениях в том, что Беларусь не поступится своим суверенитетом. При этом никаких комментариев по сути вопроса — о планах России по осуществлению большого объёма железнодорожных перевозок в направлении Беларуси — так и не прозвучало.
Российская сторона данную ситуацию прокомментировала в ответе на обращение издания «Новая газета». Соответствующий материал был опубликован 1 февраля 2017 г. (накануне большой пресс-конференции А. Лукашенко) и содержал ответ Минобороны России, приведённый дословно. Текст ответа однозначно свидетельствует о том, что его авторы не только представили российскому СМИ информацию, не соответствую действительности, но и сделали это таким образом, чтобы несоответствие информации действительности было очевидным для стороннего наблюдателя. В частности, ответ Минобороны РФ гласил: «ориентировочный объем воинских железнодорожных перевозок в рамках проведения данного учения составит около 4 тысяч вагонов (2 тысячи вагонов в район проведения и 2 тысячи вагонов — обратно)». Данный ответ заведомо вводит в заблуждение, поскольку российская сторона зафрахтовала 4162 вагона на весь 2017 год, то есть, в том числе, для обслуживания значительного количества иных мероприятий на территории Беларуси.
Представители Минобороны Беларуси нарушили своё молчание на тему количества вагонов, которые запланировала Россия, лишь 24 августа 2017 года, за несколько дней до брифинга начальника Генштаба ВС. В газете «Во славу Родины» вышло интервью ведущего научного сотрудника НИИ Вооруженных Сил, кандидата военных наук полковника в отставке Михаила Крипиневича. В нём учёный указывает, что по состоянию на 20 июня 2017 года для обеспечения совместных мероприятий оперативной и боевой подготовки ОАО «Российские железные дороги» осуществлено воинских перевозок в объёме 104 вагона. А в течение оставшегося времени запланировано использование ещё 2650 вагонов: 2050 вагонов — для учений «Запад-2017» и 660 вагонов — для «совместных стратегических учений тыла и вооружений». Оставшиеся 1408 вагона, по словам М. Крипиневича, остаются «в резерве».
Специфика информации, приведённой сотрудником НИИ Минобороны Беларуси, состоит в том, что она противоречит информации, приведённой Минобороны России в февральской публикации «Новой газеты». Во-первых, М. Крипиневич подтвердил, что зафрахтованные вагоны считаются по количеству вагонов, совершающий полный маршрут (туда и обратно) и, соответственно, делить число зафрахтованных вагонов на два, как это предложило делать МО России, было бы неверно.
Во-вторых, исходя из данной особенности методологии, М. Крипиневич фактически опроверг информацию МО России о количестве вагонов, которые использовались для перевозки российскими Вооружёнными силами в ходе учений «Запад-2013».
В совокупности же налицо полное несоответствие информации из двух источников и отсутствие желания и готовности белорусских властей комментировать это несоответствие.
Наконец, 29 августа в ходе брифинга начальника Генштаба ВС Беларуси О. Белоконева военачальник прокомментировал ситуацию в том духе, что «4 тыс. вагонов — это примерно полторы мотострелковые дивизии» и, соответственно, никакого наступательного потенциала военная группировка, транспортируемая таким образом, не может иметь. Хотя вполне очевидно, что размещение на территории Беларуси российских войск на постоянной основе, пусть даже в меньшем количестве, само по себе радикально меняет баланс сил в регионе.
Вызовы на текущем этапе
Очевидно, обсуждение вопроса о количестве вагонов является лишь одним, хотя и немаловажным, аспектом информационной ситуации, складывающейся вокруг учений.
Вторым важным аспектом был политический кризис февраля—марта 2017 г. В силу неэффективности действий властей, показательно слабой работы специальных служб, отсутствия надлежащего информационного сопровождения кризиса и добровольного повторения официальным Минском тезисов наиболее агрессивной российской пропаганды в отношении Беларуси, сомнения международного сообщества в способности белорусского руководство следовать национальным интересам и принимать независимые решения в военно-политической сфере укрепились. Фактически политический кризис февраля-марта 2017 г. полностью нивелировал тот позитивный информационный и политический эффект, который должен был возникнуть после утверждения замысла учений «Запад-2017», в рамках которого закреплено довольно скромное военное присутствие России на территории Беларуси в период учений.
Кстати, как стало понятно после раскрытия замысла учений, данная уступка со стороны России вовсе не была односторонней, а «компенсировалась» согласием белорусской стороны на использование довольно неоднозначной легенды учений. С одной стороны, данная легенда косвенно ставит под сомнение единство Беларуси, обозначая в качестве условного противника вполне конкретный регион Беларуси (территория проживания польского меньшинства) и вновь воспроизводя тезисы российской пропаганды относительно вероятности дестабилизации обстановки в стране. С другой стороны, она делает учения абсолютно бессмысленными, поскольку очевидно, что в случае столкновения белорусско-российского военного союза с НАТО главную роль будут играть конвенциональные боевые действия, а не «гибридные». Наконец, немаловажно и то, что совместная отработка белорусскими и российскими военными сценария противостояния «гибридной угрозе» позволит российской стороне детально изучить подход и конкретные методы действий белорусских военных в отношении угрозы такого типа на своей территории и учесть их в собственном военном планировании.
Важной вехой в ходе подготовки к учениям стало и объявление российской стороной о том, что учения на территории России будут «сопровождать» три воздушно-десантные дивизии. Как сообщил командующий ВДВ генерал-полковник Андрей Сердюков, данные соединения ВДВ будут действовать «в составе вспомогательного пункта управления ВДВ и трех дивизий» вне территории Беларуси. В качестве обучаемых ВДВ «будут выполнять учебно-боевые задачи на незнакомых полигонах Западного военного округа (ЗВО)». Конкретный замысел применения ВДВ на ССУ официально не изложен до сих пор, в том числе обошёл его стороной заместитель Министра обороны России Александр Фомин в ходе брифинга, посвящённого учениям «Запад — 2017», проведённого 29 августа 2017 г.
Эти и другие события продолжают подрывать доверие как к официальной информации об учениях, так и к белорусским властям, их заявленным принципам и намерениям в военно-политической сфере, как со стороны международного сообщества, так и со стороны части самого белорусского общества. Весьма показательной в данном контексте стала реакция общества на преданную гласности легенду учений — информационный хайп вокруг условной страны «Вейшнория», фигурирующую в ней.
Учитывая, что главными рисками в период проведения учений являются политические риски, повышенное внимание сейчас привлекают любые «нелогичные» шаги властей и конфронтационные действия любых других субъектов. Особенно — учитывая возобновившееся давление российской стороны как по «нефтяному», так и по «пищевому» вопросам. И если непоследовательность властей в экономических реформах и странные манёвры в образовательной сфере не вызывают серьёзных опасений, то, например, активизация дела «пророссийских публицистов» на фоне сильной антироссийской заряженности части оппозиции и гражданского общества в преддверии учений уже является более тревожным знаком.