Москва больше не рассматривает Минск в качестве особого партнера в сфере обеспечения безопасности Союзного государства, как это было изначально предусмотрено его архитектурой.
Сложная дилемма
Изначально, планируя совместное белорусско-российское стратегическое учение «Запад-2017», Минск пытался решить сложную дилемму: с одной стороны, было необходимо провести военные маневры таким образом, чтобы они не стали дестабилизирующим фактором, подрывающим региональную безопасность (отсюда и ограниченный масштаб, и акцент на сугубо оборонительном сценарии). С другой стороны, стратегическое учение было призвано продемонстрировать Кремлю выполнение Минском союзнических обязательств в рамках военно-политического альянса с Россией.
Судя по всему, первую задачу Минск выполнил на отлично, что во многом было обусловлено беспрецедентным режимом транспарентности и открытости в ходе самих маневров «Запад-2017», их скромными параметрами и неагрессивным военным замыслом. И это даже несмотря на неспособность белорусской стороны в информационном плане дистанцироваться от достаточно масштабных и провокационных параллельных учений «Запад» на территории России, а также оперативно отреагировать на информационные провокации российской стороны.
К сожалению, очень часто внешние западные наблюдатели, не проводя тематических и структурных различий, смешивали совместное белорусско-российское стратегическое учение «Запад-2017» на территории Беларуси и параллельные маневры «Запад» на российской территории, которые, нужно сказать, начались в конце июля и, судя по всему, закончатся в конце осени масштабной проверкой боеготовности российских ВС. И только на уровне международных наблюдателей, которые самым непосредственным образом наблюдали за ходом маневров на белорусских полигонах, удалось уловить эту разницу. Поэтому с высокой долей вероятности можно сказать, что и ОБСЕ, и НАТО сделали положительные выводы по итогам учений, которые позитивно отразятся на международном имидже Беларуси.
Не совсем совместные маневры
Что касается второй задачи — демонстрации лояльности и союзнических обязательств Москве, то ее успешному решению очевидным образом помешала разнонаправленность стратегических устремлений Минска и Кремля. С самого начала, с момента появления в конце ноября прошлого года тендера Министерства обороны РФ с зафрахтованными 4162 вагонами для отправки в Беларусь в 2017 году, было понятно, что Москва попытается навязать Минску масштабные и агрессивные параметры совместных маневров «Запад-2017», чтобы встроить Беларусь в логику стратегии эскалационного доминирования в отношениях с Западом. Это стремление явно противоречило намерениям официального Минска сохранить за собой статус донора региональной безопасности и стабильности.
В итоге, совместными стратегическое учение «Запад-2017» оказалось только на словах. Впервые с момента проведения первых маневров «Запад» в 2009 году, два президента и по совместительству верховных главнокомандующих, по совместному решению которых, кстати, и активируются планы применения Региональной группировки войск (формально задействованной в ходе «Запада-2017») не встретились для того, чтобы пронаблюдать за финальной активной фазой маневров, хотя этот ритуал выполнялся в ходе предыдущего «Запада» в 2009 и 2013 годах. Отсутствие российского министра обороны Сергея Шойгу и начальника генерального штаба вооружённых сил Валерия Герасимова (прибытие которых ожидали до самого последнего момента) на командно-наблюдательном пункте вместе с Александром Лукашенко также бросилось всем в глаза, подчеркнув наличие напряженности в отношениях между двумя стратегическими союзниками. Наиболее высокопоставленной фигурой с российской стороны, посетившим учение «Запад-2017» на территории Беларуси, был только командующий войсками Западного военного округа России генерал-полковник Андрей Картаполов, что также несет в себе свой особый символизм.
Предполагается, что Кремль намеренно создал информационный вакуум и не информировал Александру Лукашенко о передвижении российских войск в Западном военном округе на границе с Беларусью, что также выражает отношение Москвы к своему союзнику. По этой причине провокация российского военного ведомства со вбросом информации о погрузке и переброске танкового соединения из Подмосковья (имелась в виду
Сигналы с далеко идущими последствиями
Таким образом, по итогам «Запада-2017», с точки зрения Кремля, белорусская сторона провалила тест на лояльность и союзнический долг еще задолго до начала самих маневров. Сегодня в Москве ожидания по этому поводу явно завышены и касаются, прежде всего, стратегических уступок Минска в военно-политической, экономической и внутриполитической сферах. И просто проведения совместных учений для демонстрации союзнических обязательств уже явно недостаточно. По крайне мере, совместные учения больше не воспринимаются в Кремле таковым образом.
Так как внутренняя повестка «осажденной крепости» диктует необходимость не просто усиливать роль России на международной арене, но прежде всего на постсоветском пространстве, то формы демонстрации союзнических обязательств со стороны союзников требуют в конечном итоге усиления влияния России на них. К таковым в случае с Беларусью относятся не только размещение российский военных баз, но и реальная, а не риторическая солидаризация Минска и Москвы на международной арене по отношению к Западу, предоставление Беларусью собственной территории для военно-политического давления России на соседние страны НАТО, ЕС и Украины, разрешение на использование белорусской территории для активных мероприятий российских спецслужб против третьих стран иностранных структур, готовность белорусской стороны нести военно-политические издержки за действия России на международной арене, включая отправку своих военнослужащих в горячие точки и конфликты с российским участием (например, «миротворцы» в Сирию, совместные операции против Украины и т.д.).
Очевидно, что как по субъективным, так и объективным причинам нынешнее руководство Беларуси не может пойти на демонстрацию союзнического долга подобными способами. Поэтому, как бы белорусская сторона не пыталась уповать на то, что совместные белорусско-российские учения «Запад-2017» является демонстрацией прочности отношений Беларусь и России и положительной динамики интеграционных процессов в рамках укрепления обороноспособности Союзного государства, политические сигналы со стороны России подтвердили обратное.
Отсутствие высшего военно-политического руководства России на учениях в Беларуси, как и несостоявшаяся встреча между Александром Лукашенко и Владимиром Путиным свидетельствуют, что Москва больше не рассматривает Минск в качестве особого партнера в сфере обеспечения безопасности Союзного государства, как это было изначально предусмотрено его архитектурой.
Такое положение вещей наблюдается с 2015 года, когда Кремль в одностороннем порядке принял решение разместить авиабазу на территории Беларуси, не получив на это разрешения белорусской стороны. В последствие в 2016 году Москва начала перебрасывать механизированные части к белорусской границе, где к концу этого года будет стоять уже полноценная мотострелковая дивизия в рамках
В совокупности все эти факты говорят о том, что статус Беларуси как гаранта безопасности России на западном стратегическом направлении девальвируется, Москва перестает рассматривать Минск как главного военно-политического союзника. Кремль все меньше опирается на Беларусь в обеспечении безопасности на западном стратегическом направлении и постепенно переходит к одностороннему обеспечению собственной безопасности с опорой на собственные возможности, или за счет белорусской стороны без учета ее интересов.
Символическим подтверждением этой тенденции и стала несостоявшаяся встреча Александра Лукашенко и Владимира Путина. Присутствие же на маневрах только командующего войсками Западного военного округа России имеет еще один важный подтекст, отсылающий к предыдущим совместным стратегическим учениям «Щит союза — 2015». Тогда по их итогам командующий войсками Западного военного округа Анатолий Сидоров заявил о «целесообразности включения региональной группировки войск Республики Беларусь и Российской Федерации в состав группировки войск на Западном стратегическом направлении». То есть было озвучено предложение переподчинить вооруженные силы Беларуси, входящие в полном составе в региональную группировку войск (РГВ), командованию Западного военного округа, на базе которого и формируется группировка войск на западном стратегическом направлении. Правда, не совсем понятно, как это можно сделать, когда в соответствие с договорно-правовой базой развёртывание и применение региональной группировки осуществляется в угрожаемый период по решению Высшего Совета Союза Беларуси и России (то есть, по совместному решению президентов двух стран), а Объединенное командование РГВ создается на базе Министерства обороны и Генерального штаба Вооруженных сил Беларуси.
Примечательно, что в своих прогнозах и оценках военно-политической обстановки вокруг и внутри Беларуси российские стратеги не исключают сценариев, якобы инспирированных западными спецслужбами, при которых белорусское высшее военно-политическое руководство становится недееспособным в ходе кризисной ситуации (масштабной дестабилизации общественно-политической обстановки), что является легитимным основанием для односторонних военно-политических действий Кремля в отношении Беларуси.
В целом это свидетельствует о стремлении усилить военно-политический контроль над Беларусью со стороны Кремля, что является одной из приоритетных задач в контексте военно-политической конфронтации с Западом, особенно на фоне возможного нового раунда усиления давления на Россию в конце этого — начале следующего года.
Пределы российского вмешательства
Очевидно, что пока высшее военно-политическое руководство Беларуси эффективно контролирует собственную территорию в военно-политическом плане (что означает, прежде всего, отсутствие иностранных военных баз, включая российские), привержено национальной независимости и суверенитету, сохраняет монополию на применение силы, попытки Кремля обеспечивать свою безопасность за счет Беларуси в одностороннем порядке без учета белорусской позиции и интересов остаются безрезультатными.
Сколько бы в своем стратегическом воображении не планировала Москва разместить в Беларуси военных баз, фрахтовала вагонов с военными грузами в белорусском направлении, переподчиняла в своем воображении верховного белорусского Верховного главнокомандующего, вооруженные силы или силовые ведомства Кремлю — все это невозможно реализовать, пока Беларусь сохраняет суверенный военно-политической контроль над собственной территорией.
Любые односторонние действия Москвы, заходящие дальше воображаемого планирования или словесных интервенций, могут рассматриваться как вмешательство во внутренние дела, подрыв независимости и суверенитета, а значит — как агрессия, если эти действия предварительно не санкционированы руководством Беларуси. В рамках так называемой РГВ и Единой системы ПВО Союзного государства в мирное время каждое из государств сохраняет свой суверенитет над собственным воздушным пространством и территорией. В практическим плане это означает, что Россия и Беларусь не могут использовать территории друг друга без получения официального разрешения и приглашения.
Единственное, что на данный момент доступно Москве, — это тиражирование различных информационных фейков, ставящих под вопрос независимость Беларуси в глазах мирового сообщества, как это было в случае с информацией о танковом соединении
Но даже такие провокации, как и активное тираживание Москвой мифов и стереотипов о подчиненности белорусских вооруженных сил командным структурам в Москве направлены на серьезную дискредитацию внешней и военной политики Беларуси как независимого и суверенного государства. К сожалению, в условиях отсутствия в Беларуси должного внимания к стратегическим коммуникациям и соответствующих структур, способных оперативно реагировать на информационные вызовы, они наносят непоправимый ущерб имиджу и репутации страны на международной арене.
Попытка же встраивания белорусской официальной риторики в российские нарративы, как и деятельность некоторых военных пропагандистов (в некоторых случаях по неформальным поручениям российских коллег) и вовсе чревато аннулированием ранее достигнутых результатов. Хотя такая риторика и призвана символически продемонстрировать солидарность, ее эффективность вызывает большие сомнения, так как она просто не воспринимается российскими элитами и обществом как выражение союзнических обязательств, но вызывает подозрение к реальной позиции официального Минска.
Россия и Беларусь: что дальше?
Несмотря на демонстрацию своих союзнических обязательств перед Россией в военно-политической сфере, свидетельством чего должны были стать совместные военные учения «Запад-2017», Кремль продолжил оказывать давление на Минск. Пока что это давление затрагивает в основном экономическую сферу. Однако нет сомнений, что как только в Кремле проанализируют стратегические последствия нового американского санкционного закона, оно может быть расширено и на другие сферы.
То, что Кремль пока что определяется с оценкой ситуации, свидетельствует внезапное предложение Кремля о вводе миротворческой миссии ООН на Донбасс (правда, опять же на российских условиях), призванное отсрочить введение новых санкций. В то же самое время Москва использует достаточно наступательную тактику в Сирии, повышая ставки в отношениях с США, и намекает на новую эскалацию конфликта в Украине, если США начнут поставки летальной помощи Киеву. Такие противоречивые сигналы говорят о желании потянуть время, чтобы определиться со стратегическим ответом и его последствиями на новое давление со стороны Запада.
Тем временем, судя по всему, в Вашингтоне не только определились с поставками оборонительных вооружений Украине, но и приступили к практической реализации американского санкционного закона. Американским разведсообществом уже выявлены российские активы на сумму в USD1 трлн на зарубежных счетах, принадлежащих части ближайшего окружения Владимира Путина, которая может быть заморожена или даже конфискована.
Судя по всему, серьезно рассматривается возможность введения санкций из-за сбитого малазийского Боинга над Донбассом в 2014 году, так как американские спецслужбы имеют достаточно доказательств того, что он был сбит с подконтрольной российским силам территории. Новые санкции против России также предлагается ввести из-за последних действий в Сирии и из-за поддержки КНДР.
В целом, как сегодня говорят американские эксперты, близкие к военному истеблишменту, сегодня США готовы вести переговоры с Владимиром Путиным только о трех вещах: деоккупации Донбасса, возвращении Крыма в состав Украины и уходе Владимира Путина из Кремля. Если о различных вариантах деоккупации Донбасса (миротворческая миссия на российских условиях) и даже поиска компромиссного решения по Крыму в виде компенсации (озвученного через чешского президента Милоша Земана) Москва демонстрирует готовность вести переговоры, то пункт переговорной повестки об уходе Владимира Путина является явно неприемлемыми для российского руководства. При этом имеется в виду не просто техническая замена Владимира Путина, скажем, на губернатора Тульской области Алексея Дюмина или какого-нибудь молодого технократа числа российского правительства или губернаторского корпуса, о готовности чего Кремль периодически посылает сигналы, если в результате подобной рокировки Запад снизит геополитическое давление. Речь, безусловно, идет о демонтаже «путинизма» как системы власти в России.
Это означает, что уже максимум к февралю 2018 года, когда американское разведывательное сообщество и министр финансов должны представить доклад о связях олигархов и ведущих российских политиков с Владимиром Путиным, а также их зарубежных активах, Кремль определится со стратегическим ответом.
Именно к этому времени стоит ожидать возрастания давления со стороны России на Беларусь по всему спектру отношений, если Кремль решит идти по эскалационному сценарию. Это давление будет призвано добиться стратегических уступок от Беларуси в военно-политической, экономической и внутриполитической сферах. Нет сомнений, что в условиях нового раунда конфронтации между Россией и Западом Кремль будет стремиться установить военно-политический контроль над Беларусь через требования о размещении собственных военных баз и углублении интеграции по линии спецслужб с выходом на формирование единой военной организации Союзного государства в 2018 г. Не просто так вдруг российское Министерство обороны вспомнило, что США развернули тяжелую бригадную группу в Польше (по факту она развернута на 8 центрально- и восточноевропейских стран). С всей очевидностью Москва будет использовать этот аргумент для требования выполнения «союзнического долга» со стороны Беларуси, но в своем понимании.
С сфере внешней политики Кремль по-прежнему будет настаивать на координации белорусской внешней политики с Москвой, особенно снижении интенсивности нормализации отношений с Западом и разрыве стратегического партнерства с Китаем, особенно на фоне приглашения Александра Лукашенко в Брюссель на саммит Восточного партнёрства и активизации белорусско-китайского сотрудничества в военно-технической сфере (включая локализацию китайских предприятий ВПК на белорусской территории), направленного на замещение зависимости Беларуси от российских поставок вооружения.
В экономической сфере Москва попытается переориентировать наиболее значимые белорусские экспортные потоки на себя как посредника между Беларусью и третьими странами. Предложение Владимира Путина обусловить поставки российской нефти на белорусские нефтеперерабатывающие заводы использованием российской железнодорожной и портовой инфраструктуры для перевозки нефтепродуктов, нужно рассматривать в данном контексте.
Наконец, в сфере внутренней политики Кремль будет добиваться усиления влияния на трансформационную повестку дня и перспективы транзита власти в Беларуси.
Очевидно, что ничего из этого объективно не соответствует белорусским национальным интересам и субъективным позициям руководства Беларуси, что неминуемо будет вести к углублению кризиса в белорусско-российских отношениях.