Единый рынок ЕС представляет большой интерес для большинства третьих стран. Выход Великобритании из ЕС поставил под вопрос, какая модель торговых отношений с ЕС является наиболее эффективной. Если говорить о Беларуси, то она также ищет подходящую модель торговых отношений с ЕС ради доступа к единому рынку. Поэтому опыт согласования стандартов и правил ЕС странами, которые не стремятся вступить в ЕС, но хотят выстроить наиболее благоприятные экономические отношения, интересен для торговой политики третьих стран сегодня. Ярким примером такого опыта служат отношения ЕС с Норвегией и Швейцарией.
Норвегия не является членом ЕС и таможенного союза. Большая часть норвежской промышленности присутствует на едином рынке ЕС благодаря членству Норвегии в Европейской экономической зоне (ЕЭЗ), которая обеспечивает доступ на рынок ЕС в обмен на принятие правил ЕС без участия в их формировании. В ЕЭЗ входят Норвегия, Исландия и Лихтенштейн.
Вхождение в единый рынок обеспечивает бестарифную торговлю с ЕС и другими членами ЕЭЗ, отсутствие таможенных проверок и очень ограниченные барьеры для торговли. Есть несколько сфер торговли Норвегии, которые не входят в единый рынок ЕС. Норвегия не является частью общей сельскохозяйственной политики ЕС и общей политики в области рыболовства, то есть торговля в этих сферах обставляется тарифами. Норвежские рыбные компании часто покупают предприятия в странах ЕС, чтобы они могли обойти высокие налоги.
Поскольку Норвегия также не является частью таможенного союза, в торговле с ЕС требуется некоторое дополнительное администрирование. Прежде чем Норвегия может экспортировать товары в ЕС, она должна предоставить доказательства того, что они были сделаны преимущественно в ЕЭЗ.
В рамках единых рыночных правил директивы и нормативные положения ЕС заменяют или формируют внутригосударственное законодательство в некоторых областях. Для Норвегии законодательство включает около 45% всех директив ЕС. Правила также предполагают принятие общих стандартов ЕС в таких областях, как здравоохранение и безопасность, экологическая и социальная защита.
Таким образом, государства ЕЭЗ могут выразить позицию по новым стандартам единого рынка, но они не имеют права голоса при принятии решения о том, какие из этих правил будут введены. Существует ограниченное число случаев, когда государства ЕЭЗ вели коллективные переговоры о выходе из каких-то правил или стандартов ЕС. Следовательно, Норвегия придерживается позиции «принятия правил».
Это видно на примере стандартов ЕС в отношении энергоэффективности. Парламент Норвегии одобрил принятие энергетических правил ЕС в марте 2018 года, несмотря на возражения некоторых левоцентристских партий. Правоцентристское меньшинство в правительстве опасалось, что отказ от третьего энергетического пакета ЕС приведёт к ухудшению близких отношений с ЕС. Оппозиция исходила от политиков и торговых союзов, считавших, что Норвегия может потерять контроль над своими богатыми гидроэлектрическими ресурсами. Для выполнения стандартов ЕС правительство Норвегии договорилось о компромиссе с оппозиционной рабочей партией, пообещав, что все энергетические узлы, соединяющие Норвегию с другими странами, будут находиться в государственной собственности.
С другой стороны, есть исключения из этих правил, когда Норвегия не готова следовать позиции ЕС. Одним из примеров являются европейские правила безопасности вертолётов для обслуживания установок в прибрежной зоне. Норвежцы опасаются, что внедрение правил ЕС может привести к тому, что станут под вопрос существующие строгие стандарты Норвегии. Несмотря на аварию в прошлом году, норвежцы по-прежнему гордятся своей безопасностью, и поэтому Норвегия заявила, что не будет выполнять правила ЕС.
Нефтегазовая отрасль, крупнейшая в Норвегии, является основной сферой разногласий Норвегии с ЕС. ЕС несколько раз пытался оказать давление на скандинавскую страну, чтобы дать ЕС прямое влияние на нефтегазовую отрасль. Брюссельские бюрократы хотят, чтобы Норвегия вводила правила ЕС по вопросам охраны здоровья, безопасности и окружающей среды, относящиеся к морской зоне, однако богатая нефтью страна отказывается подчиняться давлению, считая, что Брюссель не должен вмешиваться в дела отдельных стран.
Директива ЕС 2013 года о безопасности морской нефтяной и газовой промышленности усилила разногласия. Она была введена после взрыва нефтяной платформы Deepwater Horizon в Мексиканском заливе в 2010 году, поскольку ЕС опасался за несчастные случаи в собственных водах.
ЕС настаивает на том, чтобы директива 2013 года применялась к Норвегии, включая правила финансовой готовности нефтяных компаний к авариям. Норвегия вместо этого заявила, что правила не применяются к её водам, они могут подорвать собственные стандарты безопасности.
Переговоры между страной ЕЭЗ и Брюсселем ужесточились после того, как заместитель председателя Европейской комиссии и европейский комиссар по вопросам энергии Марос Шефчович посетил Норвегию в феврале 2016 года. В то время г-н Шефчович сказал, что Норвегия и ЕС продолжают искать взаимное соглашение, которое было бы приемлемым для обеих сторон. Однако в марте 2016 года в докладе Европейского парламента говорилось, что этот вопрос по-прежнему является зоной конфликта.
Позже министр нефти и энергетики Норвегии Торд Льен заверил общественность в том, что о разрешении ЕС контролировать норвежскую нефтяную промышленность не может быть и речи. Он сказал: «Есть много вопросов, которые мы можем обсудить с ЕС и должны обсудить с ЕС в наших общих интересах. Есть много вещей, в которых нам придётся уступить, чтобы добиться чего-то большего. Директива по безопасности на море — это не одна из этих вещей».
19 июля 2018 года был последний срок для внедрения новых правил безопасности ЕС в соответствие с директивой. Еврокомиссия всё ещё обсуждает с Норвегией вопрос принятия директивы.
В Швейцарии ситуация отличается ещё большими разногласиями с ЕС.
Экономические и торговые отношения Швейцарии с ЕС регулируются в рамках ряда двусторонних соглашений, в которых Швейцария согласилась принять некоторые аспекты законодательства ЕС в обмен на доступ к части единого рынка.
Основой отношений между ЕС и Швейцарией является Соглашение о свободной торговле 1972 года. Поскольку Швейцария отказалась быть частью ЕЭЗ, в 1999 и в 2004 годах были приняты два пакета двусторонних соглашений с ЕС. Всего существует примерно 100 двусторонних соглашений, охватывающих множество секторов.
Эти соглашения контролируются «более чем 15 совместными комитетами», а не Судом ЕС. Некоторые из важных договоров связаны, то есть если Швейцария или ЕС нарушат один из них, другие договорённости аннулируются. Последствия такого нарушения будут негативно влиять на швейцарскую экономику, поэтому на практике страна должна соглашаться с тем, что принято в Брюсселе.
Швейцария ведёт переговоры по каждой двусторонней сделке, то есть вносит свои формулировки, в отличие от стран ЕЭЗ. Эта система означает, что Швейцария официально не теряет контроля над своими собственными законами.
Если возникает какой-либо правовой спор между страной ЕС и Швейцарией, Суд ЕС не может вмешаться, когда нет закона Швейцарии, соответствующего законодательству ЕС, что может привести к ситуациям, когда швейцарские компании действуют на едином рынке, но не связаны юридическими правилами. Это является проблематичным для ЕС.
За последние десять лет ЕС пытается обсуждать новый договор со Швейцарией, который будет охватывать все двусторонние соглашения и обеспечивать более эффективную платформу для разрешения споров. Прогресс в переговорах медленный. Швейцарцы считают, что ЕС и так выигрывает от экономического успеха Швейцарии. Швейцария является третьим по величине торговым партнёром ЕС после США и Китая.
Разногласия в переговорах усилились летом 2018 года из-за позиции швейцарских рабочих союзов, которые обвиняют ЕС в попытках подорвать швейцарские условия труда.
ЕС хочет, чтобы его торговый партнёр ослабил правила, заставляющие работодателей ЕС давать швейцарским властям уведомление за восемь дней до отправки временных работников через границу. Правовая оговорка является частью ряда мер, защищающих условия труда в Швейцарии.
В среднем швейцарские власти ежедневно санкционируют десять компаний за нарушения мер по защите условий труда. Государственный секретариат по экономическим вопросам ведет учёт компаний, которые были оштрафованы или заблокированы за такие нарушения за последние пять лет. Список включает 19200 дел. Жалобы иностранных компаний не остались без внимания ЕС. В Брюсселе неоднократно указывалось, что Швейцария должна смягчить эти оборонительные меры, если она хочет обсудить рамочное соглашение, регулирующее двусторонние отношения с ЕС.
Без соглашения официальные лица ЕС говорят о том, что трансграничная торговля может серьёзно ухудшиться, и Швейцария будет иметь ограниченный доступ к единому рынку. Президент Еврокомиссии Жан-Клода Юнкер настаивает на заключении соглашения до истечения срока его полномочий в мае 2019 года. Йоханнес Хан, Европейский комиссар по вопросам расширения и политики добрососедства, также оказал давление на Швейцарию, предупредив, что «переговоры не могут стать бесконечной историей».
Это также может отразиться на попытках швейцарских банков заключить сделку по финансовым услугам, которая предоставит им свободный доступ на единый рынок ЕС. Финансовые услуги не является частью двусторонних соглашений из-за первоначального желания Швейцарии сохранить свои правила банковской системы. Но переговоры длятся уже 13 лет, что свидетельствует об институциональных трудностях и расхождении позиций сторон. ЕС хочет, чтобы Европейский суд имел юрисдикцию для гарантии целостности закона о едином рынке, а Швейцария не желает ещё больше следовать правилам ЕС.
Ещё одним примером неповиновения Швейцарии служит референдум 2014 года, направленный на ограничение иммиграции из ЕС, вопреки принципу свободного передвижения. Вскоре после референдума ЕС санкционировал Швейцарию, ограничив университетские партнёрские отношения.
ЕС отметил, что такая поправка к Федеральной конституции Швейцарии подорвёт суть двусторонних отношений и автоматически исключит Швейцарию из единого рынка. Кроме того, это может иметь негативные последствия для многих других двусторонних соглашений.
Тем не менее Берну удалось избежать конфронтации с ЕС, уклонившись от имплементации результатов голосования. Парламент Швейцарии принял закон, который позволяет избежать прямых квот на иммигрантов из ЕС, но вместо этого отдаёт приоритеты швейцарским гражданам, ищущим работу, а не гражданам ЕС. В результате этой ратификации ЕС снял свои штрафы на университетские партнёрские отношения. В то же время ЕС настаивает на том, что необходимо больше гарантий того, что свобода передвижения граждан ЕС будет сохранена.
Таким образом, на примере отношений Норвегии с ЕС видно, что вхождение в единый рынок во многом важнее сохранения полного контроля над национальными правилами и стандартами. Тем не менее, когда речь идёт о ключевых областях в экономике, Норвегия готова вступить в «конфронтацию» с решениями ЕС, рискуя благоприятным положением на едином рынке.
Швейцария сумела изначально приобрести привилегированный статус в торговых отношениях с ЕС. Однако это соглашение сегодня не устраивает ЕС с учётом того, что Швейцария не идёт на уступки, на которые должна идти в соответствие с договорами.
Обе страны можно было бы назвать умелыми переговорщиками, учитывая тот статус в торговых отношениях с ЕС, которого они смогли добиться. Однако сложившиеся отношения с ЕС сегодня могут быть пересмотрены в случае несогласия следовать правилам ЕС, пользуясь при этом преимуществами единого рынка. Это связано в определённой степени с контекстом Брексита, где видно, что ЕС не следует любым «прихотям» государств.
Можно ли перенять опыт Норвегии и Швейцарии другим третьим странам? ЕС вряд ли пойдёт на похожие условия с другими странами, учитывая те противоречия с Норвегией и Швейцарией, которые складываются и остаются неразрешёнными. Даже существование этих условий сегодня ставится под вопрос. Однако экономическая выгода от доступа к единому рынку во многом оправдывает выстраивание торговых отношений по правилам ЕС.