За последние пару недель события в белорусско-российских отношениях развиваются с невиданной скоростью. 6 сентября премьер-министры двух стран парафировали проект «Программы действий Республики Беларусь и Российской Федерации по реализации положений Договора о создании Союзного государства» (программа «углубления интеграции» Беларуси и России). Хотя премьер-министр Беларуси Сергей Румас пообещал опубликовать текст документа после парафирования, позже белорусские власти «передумали» и заявили о том, что текст не будет публиковаться во избежание «спекуляций» и «искаженного восприятия» интеграционных процессов в белорусском обществе.
Однако российская газета «Коммерсант» опередила Минск и, получив доступ к тексту «Программы действий», опубликовала целую статью, написанную заместителем главного редактора издания. В ней утверждалось, что степень интеграции, предусматриваемая «Программой действий», превосходит глубину интеграции в рамках ЕС и, по сути, означает создание конфедеративного, а возможно, даже и федеративного государства. Правда, эти далеко идущие выводы не совсем подкреплены фактурой, упомянутой в статье. Хотя, конечно, создание единого Налогового кодекса и общей промышленной политики, а также единого регулятора энергетического рынка — это весьма амбициозные цели.
Публикация в «Коммерсанте» вызвала резкую реакцию со стороны белорусского общества, испытывающего дефицит информации о ходе переговоров об «углублении интеграции». Предположения и выводы заместителя главного редактора газеты были приняты многими журналистами и экспертами за «чистую монету», в связи с чем усилились подозрения в том, что Лукашенко готов «сдать» независимость за возобновление дотаций со стороны России.
19 сентября базирующееся в Украине издание OfficeLife Media опубликовало информацию, якобы полученную от инсайдера, о том, что «дорожные карты», которые должны войти в упомянутый «План действий» в количестве 31 штуки, разрабатываются в документах с грифом «совершенно секретно». Данная информация, безусловно, не соответствует действительности, поскольку во всех вовлеченных в процесс белорусских ведомствах нет столько людей с доступом к материалам такого уровня секретности, чтобы вести работу одновременно над 31 дорожной картой. Хотя не исключено, что одна или две «дорожные карты» из 31 действительно разрабатываются в режиме повышенной секретности, но в целом работа эта явно не засекречена
Тогда же, 19 сентября, соцсети и интернет-СМИ опубликовали ответ белорусского посольства в России на запрос белорусского гражданина. Последний удивился странному анонсу российского танцевального шоу, в котором говорилось, что для шоу собирались танцоры со «всей страны», от «Владивостока до Минска». Белорусское посольство ответило на это, что белорусы и россияне строят «одну страну — Союзное государство», поэтому ничего странного в подобной формулировке и нет.
На последние два информационных повода белорусское общество отреагировало так же болезненно, как и на статью в «Коммерсанте».
На фоне всего этого в Беларусь зачастили западные высокопоставленные чиновники — советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон (ныне уволенный), заместитель госсекретаря США Дэвид Хейл, новый глава Представительства Евросоюза в Беларуси Дирк Шубель, а сам Лукашенко принял решение о подписании соглашения об упрощении визового режима с ЕС. Кроме того, Беларусь активно ищет альтернативные источники энергоносителей (как минимум, в Казахстане, Азербайджане и США) и укрепляет военное сотрудничество с Китаем.
От такого избытка событий у сторонних наблюдателей появился закономерный вопрос: что же происходит в белорусско-российских отношениях? «Сдает» ли Лукашенко независимость Беларуси? И если да, то что рассчитывает получить взамен?
Москва переходит на новый уровень, Минск запаздывает
На самом деле ничего принципиально нового со стороны Минска не происходит. Белорусские власти по-прежнему стремятся найти ресурсы для расширения своей стратегической автономии в отношениях с Россией, подтверждают гарантии неиспользования территории Беларуси в интересах внешней политики России и стремятся «зацементировать» свое политическое доминирование внутри страны в преддверии парламентских выборов, пришедшихся на столь беспокойный период.
В сфере интеграции Минск надеется на то, что белорусские чиновники пропишут в 31 дорожной карте «правильные» положения, обеспечивающие защиту суверенитета Беларуси. И благодаря этому смогут спокойно в ноябре-декабре подписать упомянутую «Программу действий», не ставя под угрозу независимость Беларуси и свое собственное доминирующее положение внутри страны. Именно поэтому они и ограничили доступ к информации о содержании данный Программы. Дескать, чего понапрасну будоражить людей (перед выборами), если все «нюансы» будут прописаны в «дорожных картах», которые пока находятся в процессе разработки, но в которые Минск намерен заложить принцип суверенного равенства и сохранения суверенитета обеих сторон. Именно в этом заключается суть ответа министра экономики Беларуси Дмитрия Крутого на соответствующий запрос депутата Елены Анисим.
Однако выбранная политика «неразглашения» полностью отдает в руки Кремля инициативу в вопросе информационного сопровождения работы над «углублением интеграции». Российские власти куда менее трепетно относятся и к «секретности» текста «Программы действий», и ко всему процессу в целом, и поэтому активно используют молчание Минска для нагнетания напряженности. То есть, ведя борьбу за условия экономической интеграции, белорусские власти начинают проигрывать совсем другую борьбу — за контроль информационной повестки дня и соответствующее политическое влияние.
Со стороны Москвы переход к более активной политике дискредитации белорусских властей через игру с «углублением интеграции» является качественно новым этапом давления на Минск. Причем цель Москвы состоит не в том, чтобы углубить двустороннюю интеграцию в ее нынешнем виде, то есть на основе принципа суверенного равенства. А в том, чтобы изменить сам характер интеграции, заменить принцип суверенного равенства на асимметричную зависимость Беларуси от России, установив полный односторонний военно-стратегический контроль над территорией Беларуси. В Москве заведомо знают, что Беларусь на такой подход не согласится (и Минск уже это доказал неоднократно) и поэтому ведут игру, направленную на решение данной задачи в одностороннем порядке — через провоцирование дестабилизации и превращение России в донора безопасности для Беларуси.
На текущем этапе данный процесс можно теперь уже без всяких условностей назвать попыткой «украинизации» Беларуси и, соответственно, «януковичизации» Лукашенко. Москва использовала сочетание запугивания, угроз санкций и позитивные финансовые стимулы, чтобы «отговорить» Януковича от подписания соглашения об ассоциации с ЕС в ноябре 2013 года. Теперь она использует публичное и непубличное давление и обещания финансовых вливаний, чтобы затянуть Лукашенко в подписание «Программы действий об углублении интеграции».
Такой шаг, как подписание «Программы действий» во время парламентских выборов и в условиях информационного доминирования Москвы приведет к резкому всплеску протестной активности. А отсюда уже лежит прямая дорога к усилению внутренних репрессий и разочарованию Евросоюза и США в предстоящих парламентских выборах в Беларуси. Это в свою очередь приведет к срыву договоренностей, достигнутых между Минском и западными партнерами за последние несколько месяцев.
Ну а в качестве «программы максимум» речь может идти об общей дестабилизации Беларуси и превращении России в главного донора стабильности и безопасности на ее территории, с соответствующей ликвидацией стратегической автономии Минска от Москвы. Именно такой сценарий позволит Кремлю превратить Беларусь в свой военно-стратегический плацдарм на западном направлении, что и является конечной целью российской стороны как минимум с 2015 года (когда Россия «продавливала» вопрос о размещении военной базы на территории Беларуси).
Помня о российско-украинских договоренностях декабря 2013 года, можно предположить, что Москва может действительно выделить Минску серьезные деньги в обмен на подписание Программы действий, и даже перечислить часть этих денег. Правительство Януковича в свое время успело получить от Кремля 3 из обещанных 15 млрд долларов. Однако использовать эти деньги для стабилизации общественно-политической ситуации в Беларуси у белорусских властей уже вряд ли получится.
Дело не только в «углублении интеграции». Ждать ли сюрпризов на выборах?
В ситуации перехода Москвы к более решительным действиям в отношении Минска таится серьезная опасность.
Беларусь по-прежнему отстаивает свой суверенитет, придерживается многовекторной внешней политики, стремится развивать отношения с западными партнерами. И поскольку власти привержены такому внешнеполитическому курсу, они не могут до конца осознать, что обвинения со стороны общества в предательстве национальных интересов и суверенитета страны звучат всерьез, являясь результатом как неудачной информационной политики самих властей, так и эффективных информационных операций со стороны Кремля. «Молчание» белорусских властей по вопросам интеграции, прерываемое только заверениями в приверженности суверенитету, но не объективной информацией о процессе, усиливает эффект от информационных операций Кремля. Минск явно не успевает за развитием событий.
Более того, подобно тому, как власти уверены в невозможности всерьез сомневаться в их приверженности защите суверенитета Беларуси, они также уверены в своем контроле над политической ситуацией в преддверии выборов. И по обоим этим вопросам они сильно ошибаются. Их неготовность к противостоянию информационному давлению Кремля на внешнеполитическом поле вполне соответствует неготовности к каким-либо серьезным потрясениям или проблемам на внутриполитическом. А подобные потрясения представляются вполне возможными.
Дело в том, что в социологическом плане нынешняя ситуация в Беларуси содержит немало предпосылок для «неожиданного» развития событий, известного как «Брекзит-эффект». «Брекзит-эффект» основывается на использовании различными политическими акторами политического потенциала значительных групп населения, проигравших от экономических и социальных преобразований последних лет. Это могут быть как «случайные» популисты, так и элитные группы или же внешние политические игроки.
При возможном подписании «Программы действий об углублении интеграции» против властей могут выступить не только национал-патриотические круги белорусского общества, но и другие значимые социальные группы, разогретые предвыборной кампанией. Здесь в ход могут пойти и экологические протесты (в том числе — в связи с запланированным на октябрь пуском Белорусской АЭС), и антивоенные протесты (в связи с реформой системы призыва, которые пока развернулись явно не в полную силу), и возможные экономические протесты, и возможные протесты в связи с применением административного ресурса на парламентских выборах, и другие. А при полноценной конфронтации с Москвой от властей могут отвернуться и пророссийски настроенные граждане, которых, судя по последним доступным опросам, в Беларуси остается большинство.
Готовность белорусских властей к подобной протестной активности, которая будет поддержана Кремлем, пока вызывает серьезные сомнения. Но некоторое время для того, чтобы «перегруппироваться», у Минска еще есть.