Глава Центра стратегических и внешнеполитических исследований Арсений Сивицкий в рамках проекта «10/20» рассказал «Салідарнасці», какие угрозы озвучил Владимир Путин Сергею Сидорскому десять лет назад и что за цели в Беларуси преследует Кремль сегодня.
– Можно провести огромное количество параллелей между избирательными кампаниями 2010 и 2020 годов. И тогда, и сейчас фоном для выборов стала нормализация отношений между Беларусью и странами Запада. В обоих случаях это явилось результатом позиции нашей страны в конфликтах, инициированных Россией – с Грузией в 2008-м и с Украиной в 2014-м. Беларусь выступила в защиту этих государств, хотя все ожидали, что она, будучи формальным союзником России, поддержит геополитические авантюры Кремля.
Базовое отличие заключается в отношениях между Россией и Западом. В 2010-м обсуждалась возможная сделка по Беларуси. Кремль продвигал – и на определенном этапе небезуспешно – идею общими усилиями покончить с «последней диктатурой Европы». Тогдашний президент РФ Дмитрий Медведев обвинял официальный Минск в нарушении прав человека и устранении оппонентов.
Россия так вела себя из-за конфликта по поводу создания Единого экономического пространства. Кремль готов был пойти даже на силовой вариант. Американская частная разведывательно-аналитическая компания Stratfor тогда сообщила со ссылками на свои источники в Кремле, что за 10 дней до президентских выборов Владимир Путин (на тот момент премьер-министр) во время переговоров со своим белорусским коллегой Сергеем Сидорским угрожал Александру Лукашенко свержением, если он не подпишет документы по ЕЭП.
Подобный «силовой» опыт у России уже был. В апреле 2010 года в Кыргызстане произошла революция, у истоков которой стоял Кремль. Он сместил президента Курманбека Бакиева поскольку тот, получая экономическую поддержку со стороны России, так и не выполнил главное требование Москвы – закрыть американскую военную авиабазу «Манас». Таким образом, тогдашний лидер Кыргызстана «утратил доверие», как сейчас модно говорить в кремлевских кабинетах. Где после этого оказался Бакиев, мы с вами знаем.
В итоге 9 декабря 2010 года Лукашенко поставил свой автограф под пакетом соглашений по ЕЭП. Кремль решил текущую геополитическую задачу и на крайние меры не пошел.
Однако, несмотря на то, что Беларусь стала членом ЕЭП, а Лукашенко после жестокого подавления протестов 19 декабря оказался в международной изоляции, Кремль так и не смог решить ни одной стратегической задачи в нашей стране в период 2011-2014 гг.
После приобретения «Белтрансгаза» Москва хотела приватизировать нефтепровод «Дружба», но в итоге за транзит по нему до сих пор платит Минску достаточно серьезные деньги.
Интеграционные проекты, направленные на поглощение ряда промышленных активов в Беларуси: Алмаз-Антей-МЗКТ, КАМАЗ-МАЗ, Роскосмос-Пеленг, Газпром-Гродноазот – после длительного обсуждения зависли.
Рейдерский захват «Беларуськалия» со стороны «Уралкалия» также не состоялся.
Гендиректор «Уралкалия» Владислав Баумгертнер провел под арестом в Беларуси почти три месяца
Наконец, именно в 2012 году у России впервые появилась идея разместить свою авиабазу в Беларуси. Но и из этого ничего не вышло.
– В чем еще отличие нынешней ситуации от той, что была 10 лет назад?
– Нынешняя ситуация отличается принципиально. Если в 2010-м Лукашенко мог пойти на уступку и согласиться на ЕЭП, которое представляло собой пакет документов по экономической интеграции и не подрывало суверенитет, то в нынешнем варианте «углубленной интеграции» Беларусь теряет независимость.
По признанию нашего посла в России Владимира Семашко, предлагался вариант, по которому 95% полномочий передается наднациональным органам. А их неизбежно будет контролировать Кремль – в силу огромной разницы экономического, военно-политического и других потенциалов России и Беларуси. Именно так видит Союзное государство Владимир Путин.
Кремль на этот раз заинтересован не в символических дивидендах в виде «интеграционных поцелуев» Минска, а в практической инкорпорации – контроле и власти. У Путина есть разные опции: от принуждения к подписанию дорожных карт до силовых – попытки сменить режим в Беларуси, если Лукашенко не капитулирует.
Предпосылки к этому есть. В Беларуси в последние годы заметно стагнирует уровень жизни. Лукашенко не смог выполнить обещания, данные в 2010 и 2015 годах. В обществе накопилась психологическая усталость от несменяемости власти. Все это усугубляется негативными последствиями пандемии коронавируса и глобального экономического кризиса.
При этом Москва с 2015 года во многом формировала условия, в которых Лукашенко сейчас оказался – через давление в экономической, информационной и политической сферах.
Неудивительно, что руководство Беларуси считает трех ключевых игроков нынешней кампании, связанными с Кремлем. Но оно же несет свою часть ответственности за такой расклад.
Действующая власть не смогла (или не захотела) интегрировать в политическое поле силы с различными взглядами на развитие Беларуси. Будучи лишенными ресурсов внутри страны, оппоненты Лукашенко вынуждены искать опору извне. И такой внешней опорой для многих является Кремль.
Еще после событий 19 декабря 2010 года первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич рассуждал о необходимости ввести российские войска в нашу страну для сохранения человеческих жизней и здоровья белорусских граждан. В этом нет ничего удивительного с точки зрения древней как мир формулы: враг моего врага – мой друг.
Поэтому для большей части белорусского общества альянс с Кремлем выглядит вполне органично. Сам Лукашенко на протяжении 26 лет декларирует, что союз с Москвой для нас жизненно важен. В результате в Беларуси достаточно высок уровень пророссийских настроений.
– Кремль редко выступает в роли «экспортера демократии».
– Но он и не шарахается от одного только слова «оппозиция». Парадокс в том, что именно после прихода к власти демократического по форме правительства, по факту Кыргызстан стал еще более пророссийским, если оценивать результаты военно-политической интеграции.
Именно новое постреволюционное правительство начало переговоры по выводу американской базы с территории страны. В 2012 году был подписан дополнительный протокол о российской авиабазе в Кыргызстане, изменивший ее статус на объединенную военную базу РФ, срок пребывания которой увеличился с 20 до 49 лет.
Аналогичная история с Арменией, которая, несмотря на усиление демократических институтов после победы Никола Пашиняна, углубила интеграцию в сфере, являющейся стратегическим приоритетом для Кремля – военно-политической.
В то же время было бы наивно полагать, что Кремль складывает яйца в одну корзину. Тамошние стратеги делают комбинированные ставки: к примеру, у них на американских выборах в 2016-м, несмотря на приоритетного кандидата в лице Дональда Трампа, была группа, которая работала со штабом Хиллари Клинтон.
Беларусь – не исключение. Здесь тоже зондируется возможность раскола номенклатуры и силовиков, прощупывается почва на предмет если не стратегических, то тактических коалиций с оппозицией.
Жестокое подавление протестов в 2010-м отчасти связано с дезинформационным влиянием Кремля. Когда участники акции 19 декабря уже начали расходиться, руководитель одной из спецслужб, доложил о перехвате разговора Николая Статкевича с его «зарубежными кураторами», которые якобы утверждали: «как только войдешь в Дом правительства и сядешь в кресло премьера, Запад сразу признает тебя легитимным руководителем». Глава другой спецслужбы примерно в это же время сообщал, что обстановка на площади Независимости успокаивается. Но Лукашенко поверил первому…
Интересная деталь: в тот день журналисты Первого российского канала за несколько часов до событий по какой-то счастливой случайности расставили свои стационарные наблюдательные пункты во всех ключевых точках: Октябрьская площадь, у гостиницы «Минск», и на Коллекторной улице, где была избита команда Владимира Некляева…
– Могла ли белорусская оппозиция найти сейчас поддержку на Западе?
– Вряд ли. С 2014 года США и Евросоюз осознали, что, если исходить из приоритета безопасности, который стал явно на повестке дня после начала агрессии России против Украины и конфронтации Кремля с Западом, а не прав человека, проще работать с Александром Лукашенко. Именно он принимает в Беларуси ключевые стратегические решения, способные повлиять на национальные интересы США и их союзников по ЕС и НАТО в регионе.
Поэтому ни в 2015-м, ни в 2020-м на выборах не оказалось кандидатов, открыто декларирующих прозападную ориентацию. Я бы сказал, что США и ЕС негласно выступают на стороне Лукашенко. Это видно в том числе по осторожным заявлениям, где подчеркивается, что сейчас важнее всего сохранение Беларуси как независимого государства. Хотя оговорка о соблюдении прав человека и свободных выборах тоже присутствует, но иерархия приоритетов здесь понятна.
Для Кремля очень важно разрушить и без того хрупкое взаимопонимание между белорусским руководством и Западом. Сделать это можно через провоцирование кровопролития, которое станет точкой невозврата и обрушит как международную, так и внутреннюю легитимность Лукашенко. Мало того, оно создаст предлог для прямого вмешательства России, которая может обвинить США и Евросоюз в попытке повторить «майдан» в Минске, и под соусом «восстановления конституционного порядка по запросу братского народа» ввести в Беларусь свои войска.
Риск такого сценария очень высок. В 2010-м Беларусь курировал «серый кардинал Кремля» Владислав Сурков – сторонник теории «управляемого хаоса» и рефлексивного управления конфликтами. С его именем связывают программирование определенных политических эффектов с помощью применения насилия во время кризисов в Кыргызстане в 2010-м и Украине в 2014-м… Косвенные признаки указывают, что, несмотря на уход с государственных постов, Сурков может сейчас активно заниматься белорусской темой.
– Лукашенко в Кремле воспринимают как угрозу такой высокой степени, чтобы хотя бы всерьез рассматривать подобные сценарии?
– Не угрозу, но фактор, сдерживающий продвижение российских национальных интересов и геополитических амбиций. Чего стоит только его отказ от предоставления российским войскам коридора и размещения военных баз для атаки Украины с севера в 2014–2015 годах или демонстративное отклонение интеграционного ультиматума в конце 2019 года?!
Тем более, что противостояние между Минском и Москвой выходит на новый уровень. Обвинения в участии «Белгазпромбанка» в серых отмывочных схемах «российского ландромата», арест в этой связи 3 миллионов евро на белгазпромбанковском счету жены заместителя российского министра финансов Андрея Круглова, который начинал с Владимиром Путиным в Петербурге – это уже удар по ближнему кругу хозяина Кремля.
Поэтому отправка группы ЧВК «Вагнер» в Беларусь является вполне предсказуемой реакцией Кремля. И, к большому сожалению, это только начало: будут другие и гораздо более серьезные по своим задачам и составу.
Если невозможно принудить Лукашенко к капитуляции с помощью давления и угрозы применить силу, остается только силовой вариант решения накопившихся противоречий. В стратегической культуре Кремля применение силы для достижения стратегических целей и продвижения национальных интересов России является полностью органичным элементом.
К тому же Москву поджимает время. Существует серьезный риск, что на президентских выборах США победит кандидат от демократов Джо Байден, администрация которого начнет реализацию стратегии сдерживания России и введет против нее «драконовские санкции». Их ввод долгое время сдерживал «свой человек в Белом доме» Дональд Трамп, шансы на переизбрание которого тают с каждым днем.
Поэтому для России сейчас самое время действовать, чтобы попытаться закрепить свои позиции в Беларуси и Украины, окопаться здесь и готовиться к новому раунду противостояния с США уже в начале следующего года…
Фото Сергея Гапона