Лукашенко сократил центральный аппарат Министерства иностранных дел Беларуси на треть. Об этом сообщил глава белорусской дипломатии Владимир Макей в комментарии, опубликованном на сайте агентства БелТА. Как это повлияет на интересы Беларуси? Ослабило ли сокращение позицию министра Владимира Макея? И насколько белорусская дипломатия развита по сравнению, например, с украинской?
Комментируют Игорь Губаревич, старший аналитик Центра Острогорского и бывший многолетний работник Министерства иностранных дел Беларуси, а также Арсений Сивицкий, директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований.
Игорь, вы работали 12 лет в Министерстве иностранных дел Беларуси. Были ли тогда сокращения? Насколько это нормальное явление?
Дело, конечно, ненормальное. В то время, когда я работал в министерстве, ежегодно происходил рост, нанимали новых работников. Расширяли количество работников в центральном аппарате, как и в посольствах, иностранных учреждениях. Ведь задания, которые стоят перед белорусским внешнеполитическим ведомством, безусловно, большие, объемные и требуют хороших экспертов — как по качеству, так и по количеству.
А сокращение, насколько я знаю, — это большой стресс для белорусских дипломатов. Я им очень сочувствую. Очень трудно переносилось это в министерстве, потому что там работают эксперты в своем деле, высококвалифицированные, которых нельзя сегодня трактовать, как других чиновников, которые занимаются жилищно-коммунальным хозяйством, скажем, на Могилевщине, а завтра поднимают сельское хозяйство на Витебщине. Безусловно, после сокращения не все из них найдут себя в других специальностях. Безусловно, пострадает белорусская дипломатия, пострадает Беларусь.
Если сравнить ресурсы белорусской дипломатии с соседними странами, например, Украиной. Насколько у нас развита эта структура по сравнению с Киевом?
Сравнение здесь, конечно, в пользу Украины. Здесь цифры просты: Беларусь имеет посольства в 56 странах, Украина — в 84. Это ровно в полтора раза больше. И если сравнить консульства — 7 в Беларуси и 19 у Украины, почти в три раза. Если возьмем количество работников в посольствах, здесь опять сравнение не в пользу Беларуси. Например, во Франции у нас 6 дипломатов в Париже. У Украины — 16. В Лондоне в Беларуси — 5, у Украины — 17.
Если мне скажут, «хорошо, это объясняется курсом на евроинтеграцию Украины», нет. Возьмем тот же Китай. В Китае Беларусь репрезентируют 8 дипломатов, если не считать посла. А Украину — 18 дипломатов. Может, это и объясняет, что украинский экспорт в Китае в пять раз больше белорусского. Одно из объяснений. Можно, в принципе, каждую страну взять, у Украины преимущество в два, иногда три раза в количестве работников. А понятно, что там, где есть люди, есть и работа.
Понятно, то есть белорусскую недоразвитую дипломатию еще больше сокращают. Благодарю за комментарий.
Ситуацию с сокращением на треть персонала МИД Беларуси мы продолжаем комментировать в беседе с директором Института стратегических и внешнеполитических исследований Арсением Сивицким.
Такое радикальное сокращение, почему Лукашенко принял настолько резкое решение?
Мне кажется, этот процесс следует рассматривать в процессе так называемой оптимизации бюрократического аппарата. Дело в том, что несколько лет назад было принято такое решение. И сегодня дошла очередь и до Министерства иностранных дел. Это министерство, как и ряд других, например, Министерство обороны, держалось очень долго и не подпадало под процесс оптимизации. Но это была такое стратегическое постановление Лукашенко — сократить количество работников государственных структур. И поэтому МИД сегодня подпадает под сокращение.
Мне кажется, что не нужно ждать каких-то стратегических последствий от него, так как самые главные оптимизационные процессы прошли год-два назад, когда были сокращены дипломатические представительства за рубежом. Также мне кажется, что эти сокращения связаны с тем, что в настоящее время проходит процесс переформатирования функций МИД.
Я напомню, что Лукашенко несколько лет назад поставил задание перед Макеем по сути преобразовать дипломатические представительства Беларуси за рубежом в такие особые торговые представительства, которые бы продвигали белорусский экспорт в зарубежных странах. И вот эта оптимизация, которую мы сегодня видим, по сути уже проходит под эти новые задания.
МИД — та структура, где обычно главную роль играет министр. И от его активности зависит деятельность всей структуры. То есть чисто такое формальное сокращение на 30% аппарата МИД, мне кажется, не приведет к ухудшению эффективности деятельности МИД.
Я слышал такую неофициальную версию, что сначала глава Беларуси хотел сократить МИД на 10 — 15%, но министр Макей защищал свое министерство, это естественно. И в итоге Лукашенко разозлился и сократил на 30%. Насколько такая версия реалистична?
Мне кажется, эти слухи не имеют под собой реальных оснований. Ведь надо понимать, что сокращение шло в две волны. И в первую волну аппарат сокращался на 15 — 20%, потом шла вторая волна, во время которой также происходило сокращение на 15 — 20%. Просто до МИД эта очередь не дошла. Она дошла вот в конце прошлого — начале этого года, и, мне кажется, это надо рассматривать как следствие общего процесса оптимизации госаппарата.
И я не вижу, что это подрывает позиции Макея, ведь все равно Макей играет главную роль в выстраивании внешней политики Беларуси. Особенно в западном направлении. То есть я бы не ожидал, что оптимизация МИД приведет к сокращению его полномочий и подрыва его позиции.
Интервью показали в программе «ПроСвет» с Сергеем Пелесой.