Поражение Игоря Додона определили не только и не столько политтехнологии западных НКО. Не случайно официальная Москва и российские медиа демонстрируют необычную сдержанность по поводу победы «антироссийского» кандидата. Главным виновником поражения Додона можно уверенно назвать самого Игоря Додона.
Именно за время его каденции в Молдове, несмотря на масштабную идеологическую поддержку телеканала NTV-Moldova, произошёл резкий рост унионистских и проевропейских настроений. В момент его прихода к власти голосовать за вступление в состав Румынии были готовы 38% избирателей, 37% были против. В октябре 2020 года эти цифры составляли уже 58% и 20%. Желание вступить в ЕС выросло с 31% в 2016 году до 49% в 2020-м. Присоединиться к ЕАЭС четыре года назад были готовы 44%, теперь только 23%.
Это трудно свести к проискам Сороса, Госдепа и румынской сигуранцы по той простой причине, что они не прекращали настойчивых попыток «сдвинуть» Молдову в сторону Запада с начала 90-х. Однако уровень пророссийских настроений раньше никогда не снижался ниже 50–60%. В то же время дело не только в смене поколений, уходе политического фактора ностальгирующих бывших граждан СССР, который с каждым годом всё больше сказывается в политике «постсоветского пространства».
Президент Додон победил, обещая избирателям много полезного от сближения с Россией и ЕАЭС, но его каденция так и не дала жителям республики ни реального «выхлопа» от евразийской ориентации, ни притока российских инвестиций и программ помощи, ни хотя бы осмысленных перспектив. Большинство политических обещаний пророссийскому электорату тоже остались невыполненными, от статуса русского языка до решения приднестровского конфликта.
В 2016 году Додону на волне крайнего недовольства предшествующей проевропейской властью, умудрившейся «распилить миллиард евро», поверили многие «колеблющиеся». А вдруг строго пророссийская ориентация поможет вывести страну из перманентного кризиса и бедности? Результат разочаровал избирателей настолько, что в 2020 году за Санду голосовала даже часть «пророссийского электорального ядра».
По мнению Станислава Белковского, Додон ещё и вызвал дополнительное разочарование и раздражение в Кремле, пойдя в 2019 году на сближение с олигархом Владимиром Плахотнюком ради поддержки в парламенте его партии ДПМ, что было «пересечением красной черты» в неформальных договорённостях. Возможно, с этим также связана умеренность официальной Москвы в оценке итогов выборов в Молдове.
Ошибки Игоря Додона стали не единственной причиной его поражения. Почётное второе место можно присвоить западным НКО, но не столько американским, сколько европейским. Они осознали прежние ошибки и изменили стратегию на молдавском направлении.
Как указывает эксперт Владимир Соловьёв, европейские НКО отказались от поддержки старых «проевропейских» политических сил. Та политика вела в основном к «освоению бюджетов» и формированию убеждённости электората в том, что «прозападные» и «проевропейские» политики Молдовы отличаются лишь риторикой и тем, чьи деньги они «пилят».
С 2016 года НКО ЕС развернули в республике широкий спектр программ прямого содействия социальному и экономическому развитию на низовом уровне, непосредственной помощи её гражданам с современным пиар-обеспечением. На фоне обернувшейся пустой риторикой «евразийской ориентации» Додона для утомлённого нищетой и коррупцией молдавского избирателя это выглядело особенно убедительно и наглядно.
Чего же можно ждать России от каденции Санду?
Многое зависит не только от её риторики и симпатий электората, но и от объективных реалий.
Для Молдовы объективно крайне важны отношения и с Россией, и с ЕС. Её электорат, несмотря на «поворот вправо» 2020 года и предшествовавший ему «поворот влево» 2016 года, расколот примерно пополам. Сторонники прозападной и пророссийской ориентации никуда не денутся, это приходится учитывать любому лидеру Молдовы. И именно потому при всех резких заявлениях мало кто идёт на действительно резкие шаги. Додон перед победными для себя выборами делал много громких обещаний, но реализовать их не смог.
Вряд ли слишком резкие повороты позволит себе и Санду, несмотря на риторику. Заявления о необходимости вывода российских миротворцев из Приднестровья – типичны и традиционны для «правых» молдавских политиков.
«Воссоединения с Румынией» ждать в кратко- и среднесрочной перспективе не стоит.
Идеи унионизма популярны среди творческой интеллигенции и молодежи, их поддержка за время правления Додона взлетела с 38 до 58%, но для старого политического класса и экономическим элитам Молдовы они попросту опасны. Перспектива стать из самовластных олигархов представителями региональных элит на далекой бедной окраине мало кому интересна. К тому же всё ещё приемлемые в Молдове «методы работы» в тоже коррумпированной, но более институционально развитой Румынии рискуют привести многих из роскошных особняков на скамью подсудимых.
В Румынии популярность унионизма ещё выше, за них выступает более 2/3 граждан, но и тут всё упирается в позицию элит и холодный расчёт. «Воссоединиться с братьями из похищенной русскими Восточной Молдавии» – это популярно в массах, но довольно опасно. Это не только чревато жёстким конфликтом с Москвой, но и чудовищно дорого и сложно, особенно для не самой богатой и беспроблемной страны. Пример богатой Германии, затратившей гигантские средства, но до сих пор не без проблем «переваривающей» ГДР, на многих действует отрезвляюще. И даже реализация «плана Белковского-Бэсэску» про объединение Молдовы с Румынией с предоставлением независимости Приднестровью этих проблем не отменит.
А на пути вступления Молдовы в ЕС стоит множество сложных проблем. Это и степень коррупции, и страшный даже на фоне беднейших стран Европы уровень бедности, и нежелание Брюсселя идти на резкое усугубление и без того глубокого непонимания с Москвой на далеко не самом важном для него направлении. Усиление влияния – одно дело, но даже в самом оптимистичном для прозападных сил Молдовы сценарии вступление в ЕС – дело отдалённой перспективы и многих лет, за которые в стране и регионе многое может измениться.
Поражение Додона – это поражение Додона, но не Москвы. Зато победа Санду открывает перед Россией новые варианты действий.
Одним из главных факторов политической жизни Молдовы является олигарх Владимир Плахотнюк. К 2015 году он уничтожил всех крупных конкурентов и стал почти таким же «хозяином страны», как в ПМР – всевластный холдинг «Шериф». Однако в этом триумфе крылась опасность.
Плахотнюк успел стать персоной нон грата и фигурантом уголовного дела в России, однако его попытки «продать» себя Западу обернулись громким провалом. Даже небрезгливые прагматики в Госдепе сочли его слишком «токсичным» и недоговороспособным, для Брюсселя последней каплей стало снятие в 2018 году победившего на выборах оппозиционного мэра Кишинёва.
К 2019 году против Плахотнюка и подконтрольной ему партии ДПМ возник «невозможный» альянс США, России и ЕС. Ну а «коллективный Запад» предпочёл делать ставку на Санду и новое поколение проевропейских политиков. Как указывает политолог Богдан Цырдя, Санду по пути к посту президента методично «добила ЛДПМ Филата, потом закопала PPDA Нэстасе, потом кинула Усатого».
Блок с Плахотнюком Додону помог лишь тактически, дополнительно подорвав его рейтинги и дискредитировав в глазах Москвы. Санду позиционирует себя как принципиальный противник Плахотнюка. После инаугурации развернётся активная политическая борьба между Санду и Плахотнюком: победительница на выборах ставит целью объявление досрочных парламентских выборов с целью отыграть кресла прежде всего у ДПМ.
Борьба будет непростой, Плахотнюк традиционно «окучивает» и прозападный, и левый электорат, что открывает возможность нетривиальных политических комбинаций, в том числе для России. И дистанцирование Москвы от Додона, умеренность в оценках Санду этому только способствует.
Что более важно, поражение Додона и другие процессы последнего времени на «постсоветском» пространстве показывают, что традиционные российские подходы к работе в его рамках всё больше перестают работать. Страны ЕС и в меньшей степени США в последние годы осознали свои ошибки на этом направлении и изменили методы, которые показывают всё более лучшие результаты. Это важный урок, это политическое «вундерваффе» нужно понять и освоить.
Поколения и политические эпохи меняются. Ставки на ностальгию по СССР и травму 90-х, «решание» с авторитарными и коррумированными элитами, игнорирование или формализация работы с молодыми поколениями, страх перед демократическими движениями, колебания между пассивностью и поддержкой «токсичных» групп и движений уже привели к тяжёлому кризису российского влияния в сопредельных странах. В произошедшем в Молдове «виноват» прежде всего сам Додон, но и его поражение представляет собой один из симптомов общей тенденции. Которую ныне становится всё более важно осмыслить, выработать новые подходы на основе самых удачных кейсов ЕС и США, и поставить российскую дипломатию и «мягкую силу» на новые рельсы.
Старые, увы, ведут только в тупик.
Обложка: Мирослав Ротарь/РИА «Новости»