27 ноября 2020 года Иран потерял убитым второго бригадного генерала КСИР за год. Мохсен Фахризаде, глава иранского ядерного проекта, был найден с тяжёлыми пулевыми ранениями на дороге в нескольких десятках километров от Тегерана. Врачи не сумели спасти его жизнь.
Власти Ирана традиционно обвинили в убийстве Израиль. Израиль не менее традиционно сделал вид «а мы тут не при чём». The New York Times незамедлительно сослалась на источники в разведке США – что очень даже причём.
Странное убийство
Что именно произошло на дороге у городка Абсард под сенью вулкана Демавенд – с каждым днём становится всё менее понятным. Первой версией было нападение боевиков, с преследованием на мотоциклах, подрывом машины смертника и неравным боем телохранителей учёного. Однако уже спустя несколько дней и военный министр Шамхани, и представители КСИР стали продвигать совсем иной вариант истории.
В нём убийство приобретает черты жанра киберпанк. На месте событий нет ни одного живого врага — лишь управляемая через спутник турель с автоматическим оружием на припаркованном у дороги пикапе. Всего тринадцать выпущенных пуль, из которых пять попали в вышедшего из машины учёного. Ещё несколько угодили в автомобиль, показавшись Фахризаде звуками поломки в двигателе, и в его телохранителя, пытавшегося прикрыть собой охраняемое лицо. После чего пикап подорвался, скрывая улики.
Службы безопасности Ирана знали о готовящемся в этом самом месте покушении – признаёт контр-адмирал Шамхани. Но правдивое известие затерялось среди множества других, физик настоял на необходимости поездки, а привычное усиление охраны не спасло от коварства убийц. «Мохсен Фахризаде стал очередным мучеником Исламской республики Иран – но его дело будет продолжено, а за его смертью последует возмездие».
Автоматическая турель, ведущая огонь со 150 метров – передовой, но ненадёжный способ покушения. Точность сомнительна, из неё не сделать контрольного выстрела. Легкомысленная остановка и выход цели из машины – удача, на которую не вправе рассчитывать при планировании никто.
Возникли подозрения, что первая версия была ближе к истине. Израильская Jerusalem Post ссылается на присутствовавшего на месте убийства сына Фахризаде – и утверждает, что учёного вытащил из машины и застрелил командир нападавших. Ну а допустившие грандиозный провал в области безопасности иранские силовики рассказом о турели могут пытаться прикрыть свою неспособность схватить хоть кого-то из убийц.
Кто виноват, почему именно сейчас и каким боком здесь Израиль?
Как бы то ни было, Фахризаде мёртв. Иран лишился не просто ведущего физика-ядерщика, но и одного из лучших научных менеджеров. Не случайно покойный параллельно с атомным проектом был брошен на руководство разработкой национальной вакцины от COVID-19, хотя к медицине отношения не имел.
Американские медиа прозвали его «иранским Оппенгеймером», но точнее было бы определение «Королёв и Берия в одном лице». Благо по политическим взглядам бригадный генерал КСИР Фахризаде был жёстким хардлайнером, убеждённым врагом Израиля и США, а также противником «ядерной сделки», создавшей помехи его работе.
Мало кто сомневается, что за убийством стоит Израиль. У премьер-министра Нетаньяху есть для этого прямые, явные и веские основания — а у Моссад имеется давно отработанный инструментарий для подобных операций.
Израильские агенты довольно уверенно чувствуют себя в арабских странах, однако инфильтрацию в слишком иной и незнакомый Иран считают слишком сложной и опасной. Поэтому, скорее всего, исполнителями по традиции стали непримиримые эмигранты из «Моджахедин-э Халк», всегда готовых «хоть с иблисом, но против аятолл».
Другие версии слишком сомнительны. Президент Трамп имел намерения ударить по Ирану перед выборами — но не смог убедить в этой идее военных и разведчиков, с которыми и так капитально испортил отношения. Главные силы «Моджахедин-э Халк» сейчас базируются под американским покровительством в Албании, но вряд ли в таких условиях ЦРУ пошло бы даже на «серую» операцию против Ирана. И уж точно не после победы на выборах Байдена, заранее обозначившего планы сгладить отношения с Тегераном и вернуться к «ядерной сделке».
Саудовская Аравия при всём страхе и ненависти к Ирану вряд ли сумела бы организовать такую операцию самостоятельно. А внутрииранские политические расклады не нуждались в настолько громком и опасном для страны гамбите. Хотя смерть Фахризаде консерваторы-принципалисты используют в предвыборных целях не менее сполна, чем гибель Касема Сулеймани, не в последнюю очередь принёсшую им тотальный разгром реформаторов и умеренных на февральских выборах в Меджлис.
Итак, Израиль. Но зачем – и почему именно сейчас? Убийство учёного, даже в генеральских погонах – очень плохой пиар. Оно возмутило и оттолкнуло от Израиля немало его симпатизантов.
Для этого у премьер-министра Нетаньяху могу быть несколько веских соображений.
Вероятно, одним из главным мотивов проведения этой дерзкой операции стало поражение Дональда Трампа на выборах президента США. Именно администрация Трампа в свое время стала инициатором разрыва «ядерной сделки» с Тегераном. Она вернулась к стратегии сдерживания Ирана на Ближнем Востоке, что не могло не радовать его традиционных соперников – Израиль и Саудовскую Аравию.
Победа Джозефа Байдена, который уже объявил о желании восстановить действие Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе, с точки зрения и Тель Авива, и Эр-Рияда — чревата рисками выхода Ирана из изоляции и усиления его влияния на Ближнем Востоке, что и наблюдалось в период администрации президента Обамы.
Вероятно, и Израиль, и Саудовская Аравия предполагали воспользоваться последними неделями президентства Трампа для решения собственных проблем. Как сообщает ресурс Middle East Eye со ссылкой на инсайдеров в регионе, в преддверии убийства Фахризаде, в Саудовской Аравии прошла встреча Госсекретаря США Майкла Помпео, саудовского кронпринца Мухаммеда бен Салмана, к которой тайно присоединился израильский премьер Биньямин Нетаньяху. Предположительно стороны обсуждали возможность общих действий против Тегерана. Однако, не добившись более решительных мер против интересов Ирана со стороны американцев и саудитов, Израиль был вынужден ограничиться тайной операцией против Фахризаде.
Чтобы понять вероятную логику израильского руководства по иранскому вопросу, ненадолго обратимся к прошлому.
Почему израильтяне так боятся Ирана?
Несколько лет назад израильский историк Ронен Бергман выпустил книгу «Восстань и убей первым»: о том, как Моссад убивает врагов еврейского государства. Особенного скандала не было – так что, надо полагать, израильские спецслужбы не очень возражают против такого пиара. В её финале автор вполне убедительно описывает то, как началась израильская охота за иранскими учёными.
Пришедший к власти в 2009 году Биньямин Нетаньяху считал, что ядерная программа Ирана представляет собой прямую и явную угрозу самому существованию Израиля. Маленькая по площади, густонаселённая страна представляет собой идеальную цель для ядерного удара даже ограниченной мощности. Всего несколько боеголовок могут привести ко второму Холокосту.
И Нетаньяху, и его правые избиратели полагают справедливой вынесенную из ужаса Шоа максиму: «если кто-то обещает тебя убить – лучше поверь на слово и прими меры». Для Исламской республики Иран необходимость уничтожения Израиля – одна из базисных основ идеологии, это не ставится под сомнение и регулярно повторяется. Прямая поддержка врагов Израиля, прежде всего ливанской Хезболлы, тоже не прекращается.
Критики этой позиции справедливо утверждают, что при всём своеобразии политики аятолл и КСИР – их скорее можно назвать циничными прагматиками, но не фанатиками, которые пошлют ракеты на Тель-Авив при первой же возможности. Однако и ледяное рацио может вести к самым жёстким решениям. А переоценка прагматичности некоторых «своеобразных» политических режимов уже стоила человечеству слишком многих десятков миллионов жизней, не говоря уж о еврейском народе.
Так что позиция Нетаньяху имеет право на некоторое понимание. Как и его очевидное желание собрать на непримиримости и жесточайшести побольше голосов справа и с ультраправа.
Начало охоты на учёных
Но как не дать Ирану создать военный ядерный потенциал, когда у него уже есть мирный атом, серьёзная наука – и весьма продвинутая ракетная промышленность? Американцы пробовали давить КНДР санкциями – не помогло.
Первым делом Нетаньяху попытался убедить своих военных в необходимости масштабной ракетно-бомбовой атаки на ядерные объекты Ирана. Военные и примкнувшие к ним разведчики доказали ему, что успеха с иракским реактором здесь не повторить. Всё зашло слишком далеко. Целей много, они рассредоточены, надёжно защищены и укрыты в скальных убежищах. Даже в случае максимального успеха удар – чреватый самыми мрачными политическими и военными последствиями – задержит ядерную программу Ирана лишь на год-два.
Попытка убедить администрацию Обамы бросить против ядерных целей Ирана всю мощь американской военной машины также провалилась. Такая операция имела бы веские шансы на успех – однако втягивала бы США в очередную, совершенно не нужную им ближневосточную войну, по сравнению с которой Афганистан и Ирак могли бы показаться мирными прогулками.
Тогда руководство Моссад предложило свой план – а премьер Нетаньяху его одобрил. Израильтяне через своих агентов, предположительно – фанатично преданных борьбе с режимом аятолл «Моджахедин-э Халк», начали охоту на иранских ядерных учёных.
Цели вполне сознательно выбирали почти рандомно, от первых лиц до простых научных сотрудников: важно было посеять страх перед самим фактом работы на немирный атом. Неэтично – но практично. Именно в этот период, с 2010 по 2012 год, и произошла серия убийств иранских учёных. Уже тогда иранские спецслужбы продемонстрировали неспособность остановить убийц, носившихся по Тегерану на мотоциклах и среди бела дня подрывавших физиков-ядерщиков.
А в 2012 году президент Обама задумал решить проблему иранской ядерной программы иначе. Общество и элиты Ирана устали от разрушительных санкций и воинственности Ахмадинежада – на этой волне в 2013 году и пришёл к власти умеренный президент Рухани. Начались переговоры, заложившие основу ядерной сделки 2015 года.
Провал сделки и последствия
В интересах этих переговоров Обама потребовал у Нетаньяху прекратить убийства учёных. Что и было сделано. Израилю пообещали, что дипломатическое соглашение и желание разменять бомбу на восстановление экономики помешает Ирану создать ядерное оружие надёжнее, чем охота на физиков.
Однако, похоже, план не сработал. Весной 2018 года Нетаньяху заявил, что Моссад добыл чуть ли не грузовик иранских секретных документов – убедительно свидетельствующих, что Иран и не думал прекращать разработку ядерного оружия. И руководит проектом по-прежнему генерал Фахризаде – чью фамилию израильский премьер настоятельно посоветовал запомнить. Израильтяне пришли к выводу, что ядерная сделка была страшной ошибкой, несущей смертельную опасность их государству.
В мае 2018 года президент Трамп объявил о выходе США из сделки с Ираном и восстановил санкции – вновь перекрывшие исламской республике нефтяные доходы. Страна, не успевшая «выдохнуть», снова стала погружаться в экономический мрак со стремительной инфляцией.
Ноябрь 2019 года взорвался акциями протеста по всей стране. Искру недовольства посеял рост цен на топливо – но уже через пару дней возмущённая молодёжь под антиклерикальными лозунгами требовала демократии и примирения с Западом, крушила статуи аятолл и жгла органы власти. Власти обрубили интернет, Басидж поливали демонстрации пулями, убив около полутора тысяч человек.
Контрнаступление иранских консерваторов
3 января в аэропорту Багдада американской ракетой был убит бригадный генерал КСИР, легендарный Касем Сулеймани. Вашингтон не скрывал своей работы – по его данным, он как раз накануне организовал нападение на американскую базу, повлекшее смерть военнослужащего США. Иран взорвался уже антиамериканскими протестами, мир замер в ожидании войны – но всё ограничилось почти символическим ракетным ударом возмездия без человеческих жертв.
Зато в феврале консерваторы на выборах в Меджлис полностью разгромили реформаторов и умеренных, господствовавших в парламенте с 2016 года. Здесь сыграли несколько факторов. Ядерная сделка лежала в руинах и не принесла обещанного Рухани роста уровня жизни. Убийство героического для иранцев Сулеймани разъярило очень многих.
Вдобавок к крайне жестокому разгону протестов, консерваторы на полную мощность включили админресурс Совета стражей конституции и заблокировали почти всех заметных реформаторов и умеренных. Явка просела до 42% вместо обычных 60%, а в городах, электоральном оплоте прогрессивных сил, упала до 25%.
Горожане просто не пришли голосовать, сочтя, что иранская демократия окончательно превратилась в фикцию.
Мрачные перспективы
После победы на выборах принципалисты стали закручивать гайки дальше. КСИР и Басидж получили ещё больше прав и полномочий. Внешне позиции консерваторов, клерикалов и милитаристов усиливаются. По сути же происходит поляризация и радикализация полюсов иранского общества на фоне разворачивающегося экономического бедствия, усугублённого пандемией коронавируса.
Как указывает Бенхам бен Талеблу, вице-президент Фонда защиты демократий, тает «партия ветра»: колеблющееся большинство, примыкающее к наиболее популярным в момент времени взглядам и политическим силам, всё больше определяется и примыкает к консерваторам или реформаторам.
Наблюдатели уже не первый год утверждают: атмосфера в иранских городах не имеет ничего общего с революционными 80-ми. Она куда больше похожа на СССР тех же 80-х: горожане и молодёжь давно не верят в идеалы революции и кодекс строителя исламизма, они вынужденно «отбывают номер» и ждут перемен. Им не придёт в голову идти на вражеские пулемёты с пластиковыми ключами от рая во славу аятолл. А вот на пулемёты аятолл во славу демократии и светского государства некоторые уже ходят. Рахбар Хаменеи уже стар, в очередной раз появились слухи о его тяжёлой болезни и поиске преемника.
С другой стороны, за принципалистов – всё ещё многочисленные консервативные жители сельской местности и небольших городов.
Если экономическая обстановка не улучшится, что крайне маловероятно при сохранении санкций – страна будет с каждым месяцем двигаться всё ближе к революционной ситуации и вполне вероятной гражданской войне.
Стратегия Израиля
В Иерусалиме к Байдену относятся неплохо – в отличие от его идеи возвращения к ядерной сделке с Ираном. По мнению Нетаньяху и его единомышленников, её успех будет повторением и усугублением страшной ошибки 2015 года.
В этом случае Иран получит передышку, спустя несколько лет станет ядерной державой – и получит возможность превратить Израиль в радиоактивные руины. В случае чего, миллионам обгоревших тел будет уже не очень интересно, что подлодки в Персидском заливе ответным ударом сожгут Тегеран, Исфахан, Кум.
При всём искреннем желании Байдена вернуть ядерную сделку в расчёте на благоразумие руководства Ирана и получение политических очков в США и ЕС, переговоры и без убийства Фахризаде выглядели крайне непростыми. Обе стороны намерены выторговать для себя гораздо лучшие условия, чем в прошлый раз – но поступиться меньшим. Иначе свои не поймут. Особенно важно это для президента Рухани, и так невеликие шансы на победу которого на июньских президентских выборах 2021 года слишком зависят от симпатий хотя бы части хардлайнеров.
Смерть Фахризаде не просто выбивает из ядерной программы Ирана важнейший элемент, задерживая её, возможно, не меньше, чем тот самый ракетно-бомбовый удар. Она в разы усложняет будущие переговоры для Байдена и Рухани. В случае победы в июне кандидата от принципалистов дипломатический процесс может быть сорван, а санкции усугублены.
У консерваторов на такой случай есть план «экономики сопротивления»: окончательного закручивания гаек в стиле КНДР и перехода в режим ощетинившейся ракетами автаркической самоизоляции. «Голодно, но гордо». Однако города Ирана – не замерший в вечных 50-х Пхеньян, они уже сейчас взрываются протестами.
Вероятно, в этом и состоит план Нетаньяху: одним ударом крайне затруднить вторую ядерную сделку, максимально замедлить ядерную программу и повысить шансы на социальный взрыв в Иране. Или, как вариант – спровоцировать Иран на полномасштабный неядерный удар возмездия по Израилю, после чего США будут вынуждены вмешаться для спасения союзника. А Саудовская Аравия и её друзья с удовольствием подключатся к процессу.
«Отмашка», с учётом времени на подготовку, по-видимому, была дана вскоре после понимания неизбежности победы Байдена. В случае второго срока Трампа нужды в таких жёстких мерах у Иерусалима бы не возникло.
Впрочем, судя по всему, у иранского руководства во главе с Хаменеи достаточно крепкие нервы и холодные головы, чтобы трезво смотреть на ситуацию. Серьёзного ответного удара не последовало даже после открытого убийства сверхпопулярного Сулеймани. А сейчас уже несколько дней в иранских и не только медиа муссируется «убийство высокопоставленного офицера Моссад в Тель-Авиве» – как та самая акция возмездия за смерть Фахризаде.
Вполне возможно, инициатива возобновления сделки с иранской стороны теперь будет исходить не столько от Рухани, сколько непосредственно от аятолл. И тогда границы компромиссов могут быть заметно большими. Правители Ирана хорошо понимают масштабы стоящих перед страной вызовов – и, когда надо, умеют проявлять рациональную гибкость. Например, до того момента, когда созданное учениками и наследниками Фахризаде ядерное оружие уже будет в их руках, а окрепшая экономика позволит попробовать пойти на новый виток большой игры со старыми врагами.
Сейчас же единственное, что по-настоящему необходимо иранскому руководству — это продержаться несколько недель до прихода администрации Байдена, не поддаваясь на провокации со стороны своих геополитических соперников в регионе и уходящей администрации Трампа.