С конца 2015 года Россия последовательно применяла политику сокращения «интеграционной ренты» Минска. В частности, это касалось пересмотра условий сотрудничества в нефтегазовом секторе. Разногласия партнеров в этом вопросе остаются одной из основных причин их стратегического охлаждения друг к другу.
Сотрудничество в нефтегазовом секторе было основной темой встречи Путина и Лукашенко 7 февраля в Сочи. Единственный вопрос, по которому стороны пришли к соглашению, — цена природного газа для Беларуси, которая останется до конца 2020 года на уровне $127 за 1000 кубометров. Но и эта договоренность дорого обошлась Беларуси. Россия перекрыла «схему растаможки» в нефтяном секторе, которая с апреля 2017 года компенсировала потери Беларуси от роста цены на газ. В результате Минск в 2020 году потеряет более $300 млн ежегодных доходов, поскольку цена на газ фактически возросла со $100-110 (цена за вычетом компенсации) до действующей цены в $127 (цена без учета компенсации). Поэтому неудивительно, что Лукашенко призвал внести поправки в условия газового соглашения всего через две недели после того, как этот контракт был подписан.
На этом фоне судьба двустороннего сотрудничества в нефтяном секторе остается в подвешенном состоянии. Кремль дистанцировался от переговоров, предоставив Минску заключать сделки с российскими поставщиками нефти в индивидуальном порядке. Однако их нежелание сотрудничать с Беларусью может объясняться политическими императивами Кремля, а не желанием максимизировать прибыль.
В результате Беларусь не покупает нефть у «большой пятерки» российских поставщиков. Минску приходится искать альтернативные источники (в частности, выбор падает на менее крупных российских поставщиков нефти) и нести огромные потери, поскольку эта нефть гораздо дороже, а белорусские нефтеперерабатывающие заводы работают с недостаточной загрузкой. Однако Россия также испытывает давление, поскольку цена на нефть марки Urals продолжает падать, ещё до глобального обвала цен в марте нарастив отставание от цены на нефть Brent с $0,2 до $2,8 за баррель.
Несмотря на потери, которые несут обе стороны, они не желают идти на уступки. Белорусские власти не могут согласиться на условия «углубления интеграции», которые Россия пытается навязать Беларуси. При этом Кремль также не спешит идти на какие-либо уступки Минску. Поскольку Москва стремится подорвать состоятельность белорусского государства, она считает потери Минска успехом своей политики, а собственные потери — допустимыми издержками, уже учтенными в этой стратегии.
Зависимость Беларуси от российского рынка
Несмотря на важность вопросов цен на нефть и газ, повестка белорусско-российского экономического сотрудничества ими не исчерпывается. Многие белорусские предприятия ориентированы на экспорт своей продукции в Россию. По официальным данным, товарооборот Беларуси с Россией в 2019 году достиг $31,97 млрд, или 49% всего товарооборота внешней торговли ($65,26 млрд). В 2019 году объем экспорта Беларуси в Россию составил $12,34 млрд, или 41,1% от общего объема экспорта в $30,01 млрд. При этом импорт в Беларусь из России в 2019 году составил $19,63 млрд, или 55,7% всего импорта ($35,25 млрд).
Внешняя торговля Беларуси в сфере услуг распределена более сбалансированно, но доля российского рынка в ней все равно велика. На Россию в 2018 году пришлось 35% экспорта услуг ($3 052,4 млн из общего объема в $8 721 млн). Доля России в импорте услуг в Беларусь составила 37% ($1 989 млн из общего объема в $5 375 млн). Товарооборот в сфере услуг резко подскочил с $3 483 млн до $14 096 млн, его доля в общем товарообороте (товаров и услуг) выросла с 10,7% до 19,5%. При этом в последние пятнадцать лет доля России в белорусском товарообороте сферы услуг остается практически неизменной. Таким образом, сохраняется зависимость Беларуси от российского рынка, несмотря на попытки властей диверсифицировать торговые потоки.
Зависимость от российского рынка распределена внутри Беларуси неравномерно. Наиболее зависимы от российского рынка Брестская, Могилевская и Минская области (по данным 2018 года). Наименее зависимы – Минск и Гомельская область.
|
Регион |
Всего экспорт, млн $ |
Экспорт в РФ, млн $ |
Доля экспорта в РФ |
Валовой региональный продукт (ВРП), млн $ |
Доля экспорта в РФ, % от ВРП |
|
Брестская область |
2 379,7 |
1 675,8 |
70,40% |
5 568,6 |
30% |
|
Витебская область |
2 215,0 |
930,2 |
42,00% |
4 434,3 |
21% |
|
Гомельская область |
4 135,0 |
1 331,9 |
32,20% |
5 927,6 |
22% |
|
Гродненская область |
2 293,1 |
1 141,8 |
49,80% |
4 855,5 |
24% |
|
Минская область |
7 336,8 |
3 042,5 |
41,50% |
8 607,2 |
35% |
|
Могилевская область |
2 060,3 |
1 279,5 |
62,10% |
4 062,5 |
31% |
|
Город Минск |
12 582,5 |
3 480,0 |
27,70% |
1 652,4 |
21% |
Для многих отраслей белорусской промышленности Россия — единственный крупный рынок экспорта. В 2019 году наблюдались следующие крупные рынки экспорта (объемом более $100 млн в год), зависимые от российского рынка более, чем на 80%:
|
|
Экспорт в РФ в 2019 г, тыс. $ |
Доля экспорта в РФ |
Рост экспорта в РФ по сравнению с 2018 г. |
|
Рыба и ракообразные, моллюски и прочие водные беспозвоночные |
126 630,9 |
96,5% |
5,1% |
|
Молочная продукция; яйца птиц; мед натуральный; пищевые продукты животного происхождения |
1 985 022,5 |
83,9% |
23,8% |
|
Живые деревья и другие растения; луковицы, корни и прочие растения; срезанные цветы |
108 470,4 |
99,3% |
22,6% |
|
Готовые продукты из мяса, рыбы или ракообразных, моллюсков |
324 656,9 |
85,8% |
0,0% |
|
Обувь, гетры и аналогичные изделия; их детали |
211 735,7 |
98,2% |
3,7% |
|
Прочие изделия из недрагоценных металлов |
94 566,4 |
84,1% |
13,7% |
|
Всего: |
2 851 082,8 |
|
|
Другие крупные рынки экспорта (объемом более $100 млн в год), зависимые от российского рынка более, чем на 50%:
|
|
Экспорт в РФ в 2019 г, тыс. $ |
Доля экспорта в РФ |
Рост экспорта в РФ по сравнению с 2018 г. |
|
Мясо и пищевые мясные субпродукты |
596 455,4 |
76,1% |
-22,2% |
|
Овощи и некоторые съедобные корнеплоды и клубнеплоды |
235 562,3 |
73,7% |
-14,8% |
|
Съедобные фрукты и орехи |
110 687,5 |
76,5% |
-24,7% |
|
Жиры и масла животного или растительного происхождения |
153 488,6 |
55,6% |
44,5% |
|
Сахар и кондитерские изделия из сахара |
92 327,2 |
70,5% |
-29,1% |
|
Остатки и отходы пищевой промышленности; готовые корма для животных |
140 539,6 |
77,2% |
17,6% |
|
Соль; сера; земли и камень; штукатурные материалы, известь и цемент |
162 347,9 |
64,0% |
-13,1% |
|
Фармацевтическая продукция |
219 077,8 |
78,9% |
14,4% |
|
Экстракты дубильные или красильные |
81 220,1 |
72,6% |
12,1% |
|
Эфирные масла; парфюмерные, косметические или туалетные средства |
94 254,1 |
62,5% |
16,0% |
|
Прочие химические продукты |
157 087,1 |
58,4% |
25,3% |
|
Пластмассы и изделия из них |
761 382,3 |
69,3% |
3,4% |
|
Бумага и картон; изделия из них |
135 608,5 |
63,0% |
27,0% |
|
Химические нити |
91 381,1 |
52,3% |
-9,8% |
|
Химические волокна |
102 518,7 |
55,5% |
-5,0% |
|
Предметы одежды и принадлежности к одежде трикотажные |
184 983,4 |
79,9% |
-0,6% |
|
Предметы одежды и принадлежности к одежде, кроме трикотажных |
199 679,9 |
79,8% |
5,2% |
|
Керамические изделия |
93 324,4 |
72,7% |
5,0% |
|
Изделия из черных металлов |
569 549,1 |
64,3% |
7,2% |
|
Алюминий и изделия из него |
128 330,5 |
61,2% |
12,5% |
|
Реакторы ядерные, котлы, оборудование и механические устройства; их части |
1 099 550,6 |
75,9% |
7,1% |
|
Электрические машины и оборудование; звукозаписывающая и звуковоспроизводящая аппаратура, их части и принадлежности |
804 937,4 |
74,6% |
0,4% |
|
Средства наземного транспорта, кроме железнодорожного, или трамвайного подвижного состава, их части и принадлежности |
1 699 071,1 |
68,9% |
-0,2% |
|
Инструменты и аппараты оптические, фотографические, измерительные, медицинские; их части и принадлежности |
231 740,2 |
59,7% |
28,5% |
|
Всего: |
8 145 104,8 |
|
|
Существует всего шесть крупных экспортных отраслей, зависящих от российского рынка меньше, чем на 40%. При этом две из них сильно зависят от российского сырья и в 2019 году они уже испытали воздействие нового кризиса двусторонних отношений.
|
|
Экспорт в РФ в 2019 г., тыс. $ |
Доля экспорта в РФ за 2019 г. |
Рост экспорта в РФ по сравнению с 2018 г. |
Рост общего экспорта по сравнению с 2018 г. |
|
Топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки |
83 053,5 |
1,2% |
3,0% |
-19,4% |
|
Органические химические соединения |
53 265,4 |
20,1% |
26,2% |
-16,8% |
|
Удобрения |
42 759,7 |
1,3% |
5,4% |
1,6% |
|
Древесина и изделия из нее; древесный уголь |
216 179,0 |
15,3% |
-15,7% |
0,7% |
|
Стекло и изделия из него |
92 016,0 |
36,9% |
2,3% |
-5,4% |
|
Черные металлы |
153 743,3 |
15,0% |
-6,1% |
-6,3% |
Российские торговые ограничения
Россия неоднократно вводила ограничения на импорт из Беларуси – особенно в периоды напряженности в отношениях двух стран. Наиболее значительный из этих эпизодов произошел в преддверии президентских выборов 2010 года. Тогда, как писал русский Newsweek, Лукашенко отказался выполнить свое обещание и продать несколько ведущих белорусских молочных заводов российским компаниям. Кроме того, Кремль испытывал враждебность к Беларуси из-за нежелания Минска признавать «независимость» Абхазии и Южной Осетии в 2008 году. Из-за ограничений, наложенных в конце 2008 года и вступивших в силу в 2009 году, экспорт белорусского молока и молочных продуктов упал с $1,05 млрд в 2008 году до $0,86 млрд в 2009-ом.
Это повторилось и в 2018 году. Тогда Россия проводила жесткую политику по отношению к Беларуси, и российские ограничения привели к падению экспорта молока и молочной продукции с $1,97 млрд в 2017 году до $1,60 млрд в 2018-ом. Однако в обоих случаях ограничения на импорт были вскоре отменены из-за неспособности российских производителей полностью заместить импорт из Беларуси.
Импорт мяса из Беларуси в Россию также становился жертвой российских торговых ограничений. Экспорт готовой продукции из мяса, рыбы, ракообразных, моллюсков и других водных беспозвоночных упал с $201,6 млн в 2008 году до $169,8 млн в 2009-ом и со $129,4 млн в 2017 году до $120,5 млн в 2018-ом. Экспорт сырого мяса и пищевых мясных субпродуктов упал с $76,7 млн в 2018 году до $59,6 млн в 2019-ом.
С началом украинского кризиса Россия ввела «контрсанкции» против стран ЕС, запретив импорт сельскохозяйственной продукции. После этого многие европейские экспортеры стали использовать Беларусь как транзитный хаб для обхода этих ограничений. Это заставило Россию вводить новые ограничения, чтобы перекрыть обходные пути. Например, в 2015 году, после введения «контрсанкций», экспорт яблок, груш и айвы из Беларуси в Россию достиг рекордных $119 млн. Как сообщали российские СМИ, значительная часть «белорусских» фруктов имела польское и турецкое происхождение. После введения ряда ограничительных мер экспорт этих фруктов из Беларуси в Россию сократился до $53 млн в 2018 году и до $37,7 млн в 2019-ом.
Аналогичная динамика наблюдалась и для экспорта экзотических фруктов. Экспорт цитрусовых из Беларуси сократился с рекордных $9,9 млн в 2015 году до $1,1 млн в 2019-ом. Экспорт абрикосов, вишни, черешни, персиков, слив и терна упал с $41,9 млн в 2015 году до $5,7 млн в 2019-ом.
При этом стоит отметить, что роль Беларуси как регионального хаба и ворот на российский рынок росла и до украинского кризиса. Например, суммарный экспорт фруктов и орехов из Беларуси в Россию увеличился с 2012-го по 2014 год втрое (с $56,3 млн до $171,3 млн), а в 2015 году прибавил еще 28%, достигнув рекордных $219,9 млн (к 2019 году он сократился до $110,7 млн). Это же верно и для экспорта рыбы, ракообразных, моллюсков и других водных беспозвоночных, который вырос с $37,4 млн в 2012 году до рекордных $138,2 млн в 2014-ом (в 2019 году упал до $126,6 млн). Таким образом, российские торговые ограничения, введенные против Беларуси после 2015 года, не только ударили по схемам обхода санкций, но и нанесли куда больший урон роли Беларуси как логистического хаба между третьими странами и Россией.
Выводы
Приведенная статистика показывает, что у России есть рычаги давления на Беларусь. Москва имеет широкие возможности по наращиванию экономического давления на Минск и подрыву работы конкретных отраслей и предприятий. Учитывая тяжелое финансовое состояние государственных предприятий и отсутствие альтернативных вариантов занятости в большинстве регионов Беларуси, даже точечные нишевые нарушения работы отдельных секторов и предприятий способны создавать локальные кризисы и вызывать рост протестных настроений среди населения.
До сих пор Россия не прибегала к широкому применению этих многочисленных рычагов давления на Беларусь, что означает, что в целом белорусские власти довольно эффективно применяют дипломатию и институциональные инструменты в рамках региональной интеграции, чтобы предотвратить массированный российский удар по экономике Беларуси. Несмотря на введение торговых ограничений и рост политических разногласий между двумя странами, общий объем белорусского экспорта в Россию продолжает уверенно расти, увеличившись с $10,4 млрд в кризисном 2015 году до $13,6 млрд в 2019-ом. Это само по себе может считаться важным достижением белорусского режима.
С другой стороны, это также означает, что экономическая устойчівостьБеларуси до сих пор не проверялась на прочность в случае возможного нарушения экономического сотрудничества с Россией. Хотя такое нарушение обернется издержками и для самой Москвы, нельзя исключать, что Кремль все же решится на экономический удар по Беларуси, чтобы достичь своих целей в регионе. Это оставляет открытым вопрос о том, насколько Беларусь готова к возможному наращиванию российских торговых ограничений.